Заклятые пирамиды
Шрифт:
– Если вы с ними не поладите, останется второй вариант, который я хоть завтра готов привести в исполнение, – с невинной улыбкой заверил Эдмар.
Его хваленый второй вариант – дотла выжечь всю Мезру магическим огнем, с одновременным проведением экзорцизма. Нежить тогда потеряет привязку к этой земле и отправится в Хиалу, что и требовалось, но на месте плодородной зеленой провинции будет горелая пустошь без единой травинки, и о возрождении там сельского хозяйства на ближайшее время придется забыть.
Эдмар в любом случае внакладе не останется. За свою помощь в этом деле он стребовал с Высшего Тайного Круга Светлейшей Ложи клятву, что его никогда
Орвехт, с грехом пополам понимавший столичный вариант китонгару, со своей обычной дотошностью докопался, почему их принимают в Рланге как почетных гостей. Потому что верховному жрецу было знамение: ему явился ни много ни мало сам Тейсу верхом на Серебряном Лисе. Древний покровитель повелел, чтобы китони не чинили зла ларвезийским посланникам – двум магам и лекарке под дланью Тавше и забрали бы с человеческой земли своих умерших, которые уже отомстили за нанесенные им обиды, а теперь должны быть упокоены честь по чести для нового перерождения. К этому он присовокупил указания, на каких условиях следует сотрудничать с людьми: пересмотр навязанных победителями договоров и аннуляция всех кабальных соглашений. Китонские жрецы и маги возрадовались, что теперь-то Тейсу уж точно проснулся, раз начал проявлять интерес к политике, а у Суно созрели на его счет свои догадки, которыми он покамест ни с кем не делился.
Пока тянулись переговоры между Ларвезой и Китоном, Суно с Зинтой по три-четыре раза в день и без счета, сколько раз ночью, занимались любовью в опочивальне гостевого дворца. Деликатной китонской прислуге не было дела до их времяпрепровождения, и они чувствовали себя как влюбленные подростки, удравшие из-под опеки взрослых. Суно возблагодарил богов за то, что их сюда занесло: в его особняке или в алендийской гостинице Зинта, воспитанная в строгих молонских правилах, наверняка бы смущалась, а здесь все вокруг было настолько чуждым и непривычным, что прежние предрассудки теряли значение.
Наружу из гостевого дворца они выбирались не каждый день. Сегодня Эдмар выманил их оттуда в ресторанчик на другой стороне улицы, чтобы угостить кофе и рассказать Зинте о своем посещении «родного» мира.
Эдмар Орвехту не то чтобы сильно не нравился, но и особой симпатии не вызывал. Это далеко не Чавдо Мулмонг. Это на порядок опасней Мулмонга, и то, что в сговор с олосохарским народцем вступил не он, а старина Чавдо, по крупному счету не имело значения. Если б Эдмару это понадобилось, он сделал бы то же самое. Но сейчас они союзники, и за кофе спасибо, и за информацию тоже, и Зинта видит в нем едва ли не братца двоюродного… Хотя к Зинте он, похоже, и впрямь привязался. Орвехт исподтишка наблюдал за ним, как за единственным доступным для наблюдения экземпляром древнего мага в полной силе, а тот давно уже отследил, что его изучают, но относился к этому снисходительно.
Порой Суно обменивался мыслевестями с коллегами в Ларвезе – справлялся, как дела у его воспитанников.
Тропинка Хеледики сделала очередной лихой поворот.
– Хочешь – не хочешь, а твою девочку я забираю.
– Куда? – опешил Суно.
Вдовец Шеро на старости лет надумал жениться? На песчаной ведьме, сраженный ее прелестью…
Ему, одержимому Зинтой, эта дикая мысль в первый момент показалась правдоподобной.
– К себе в разведку, – невозмутимо, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся, пояснил старший коллега. – Негоже такому сокровищу пропадать.
– Ей же всего шестнадцать лет, какой из нее шпион?
– Такой, какого не ждут. Нам для задуманного дела девчонка нужна, чем моложе, тем лучше. Больше об этом не скажу, но твоя ведьмочка – в самый раз то, что требуется, и с головой она дружит, в отличие от неких подающих большие надежды амулетчиков.
– Позволь напомнить, я ведь ее опекун, и я не давал согласия на то, чтоб ее заставляли впрягаться в такую работу.
– Да кто ж заставляет, если ей это в охотку? – Шеро шевельнул обвислым складчатым веком, обозначив подмигивание. – Мы с ней уже побеседовали на эту тему. Согласилась, глазки так и загорелись. Да сам у нее спроси.
Суно спросил и после этого понял: Хеледика, видимо, нашла себе игру, которая поможет ей компенсировать боль унижения, пережитого с подачи Дирвена. Если припомнить, она ведь еще в Мезре проявила кое-какие из качеств, необходимых хорошему разведчику: самообладание, терпение, выносливость, способность молча переносить физические страдания и неудобства. Значит, быть посему, все равно ее не отговоришь.
Дирвена услали в крепость Хаврай. Спрятали от Ктармы, которая разузнала, кто подсунул Каменному Лису смертницу с «ведьминой мясорубкой», и посулила виновникам отмщение. Вероятно, лазутчики Ктармы добрались до вмурованной в скалу Флаварьи. Та не вполне вменяема, но способна связно разговаривать и не забыла, кому она обязана своим нынешним положением. Энгу Лифрогед мстители могут искать хоть до скончания времен – если только Эдмар, игрок и позер тот еще, не пожелает сознаться, что это был он. Другое дело Дирвен Кориц, амулетчик Светлейшей Ложи. Мальчишку убрали с глаз долой, но не стали объяснять, что его спасают как ценного для Ложи исполнителя. Пусть думает, что это ссылка в наказание за последние подвиги. Может, додумается до каких-нибудь полезных выводов.
И еще одна мысль интриговала Суно: Серебряный Лис, на котором разъезжает пробудившийся Тейсу, и Каменный Лис, выпущенный из скалы двумя сообразительными стервецами, – а ну, как это одна и та же демоническая лисья сущность? Интересные тогда напрашиваются выводы… До того интересные, что хоть ругайся последними словами.
Зинта склонялась к тому, что это об Орвехте говорила целую вечность назад Госпожа Развилок, предлагая ей «нового мужа». Она тогда выбрала не любовь, а перемены и приключения, но любовь тоже сбылась. Расхаживая босиком по китонской опочивальне с громадным ложем, темными коврами на полу, причудливыми серебряными лампами и шторами вишневого бархата с вышитыми поганками и звездами, лекарка думала о том, что свалившееся на нее счастье просто немыслимо, быть такого не может, чтобы все это ей, чем она это заслужила… Впрочем, кое-что ее слегка царапало, как заноза в пуховой перине.