Заключенный
Шрифт:
Стоун снимает с него шапку.
— Я сказал снять шапку!!!
Он оборачивает ее вокруг кулака и со всей силы бьет губернатора в ухо, отчего на том расцветает кровавое пятно.
Я рывком поднимаю голову губернатора вверх.
— Теперь твоя задница — наша, и мы не будем нежными.
Стоун звонит по телефону парням и зовет их сюда, затем он откладывает пистолет в сторону и достает нож.
— Грейсон, — говорит губернатор, задрав голову и глядя на меня, как будто мы друзья, таким взглядом он привык
Привязанность.
Это болезненное чувство приходит ко мне, всколыхнув в памяти все те времена, когда я был беспомощным под ним, и он смотрел на меня подобным взглядом. Хуже всего то, что я знаю, что он на самом деле чувствует какое-то извращенное влечение.
— Грейсон.
— Заткнись! — Я дергаю его за руку, причиняя боль. — Ты не можешь произносить мое имя!
Подходят остальные ребята, толпясь в спальне. У них пистолеты и ножи, мы все хотим разделать его на части.
Мое сердце бешено колотится, когда Эбби проскальзывает и встает рядом с Нейтом. Круз плюхается на диван, поместив одну ногу на подлокотник.
Колдер тянет вазу с пьедестала в углу и швыряет ее через всю комнату.
— Похоже, все здесь, — говорю я. — Что мы в настроении делать, губернатор?
Страшная тишина прокатывается по комнате.
Губернатор трясет головой:
— Нет, нет!
Да, он помнит.
Это то, о чем он спрашивал меня и других мальчиков. Что мы в настроении делать, Грейсон? Что мы в настроении делать, Стоун? Как будто у нас был какой-то выбор.
Я сжимаю его волосы в кулак и выкручиваю руку сильнее.
— Что мы в настроении делать? Что? Ответ!
— У меня есть жена, — пыхтит он. — И дочь.
Боковым зрением я ловлю блеск металла. Нейт держит скальпель и подступает.
— Ты пытаешься очеловечить себя? Ты реально пытаешься очеловечить себя в наших глазах после всего того, что ты нам сделал? — спрашивает он.
— Ее зовут Алана.
Нейт вздыхает и смотрит в потолок.
Я вздрагиваю. Никто не в состоянии вытащить темную строну Нейта наружу так, как это делает губернатор. И он только что сделал это. Ситуация могла бы стать кровавой.
— Колдер, удерживай его рот открытым, — говорит Нейт. — Я собираюсь вырезать язык этого человека. — Губернатор яростно двигает головой вперед и назад, насколько у него получается из-за моей руки, сжимающей его волосы.
Колдер засовывает свой девятимиллиметровый пистолет себе за пояс, и хватает лицо губернатора, готовясь заставить его открыть рот.
Губернатор говорит в свое оправдание:
— Это был не я. Не я руководил операцией.
Через меня прокатывается гнев.
— Ты думаешь, мы тупые?
— Это кто-то выше меня. У них есть другие мальчики, — бормочет губернатор. — Прямо сейчас…
Мне становится плохо. Это не может быть правдой. Но у меня плохое
— Отвечай мне. Ты думаешь, мы тупые?
— Нет. Я думаю, вам есть до этого дело. Я могу помочь вам найти их, — губернатор тяжело дышит. — Я не хочу, что бы это продолжалось, клянусь! У меня есть контакты. Уильям Фосси.
Мои внутренности скручивает. Он говорит так, как будто мы должны знать это имя. Я оглядываюсь. Стоун выглядит настороженным, но он, должно быть, тоже поверил в это.
— Федеральный судья Уильям Фосси? — спрашивает Эбби.
— На фото, — показывает Дорман.
Возле одного из книжных шкафов Нейт подбирает фото в блестящих рамках.
— О чем ты говоришь?
— В нижнем ящике. Я и судья. Там одна… смотрите на фон.
Нейт рывком открывает ящик и выворачивает его. Затем он поднимает что-то.
— Дерьмо, — говорит он.
— Что? — спрашиваю я.
Нейт приносит фото Стоуну, который смотрит и затем извергает проклятия.
— Где? — Нейт спрашивает губернатора. — Где остальные мальчики?
Нейт тоже верит ему.
— Отпустите меня, и я помогу вам.
Нейт подбрасывает рамку с фото, приближаясь к кровати, и всаживает скальпель глубоко в бедро губернатора, с яростью, которую я не видел в нем долгие годы. Дорман кричит от боли.
Вот оно. Нейт стал темным.
— Где? — Нейт спрашивает спокойно.
— Где они? — рычу я, сильно дергая его. — Ты скажешь нам сейчас.
— Я не знаю, — он задыхается. — Я получил заказы. Я не один. Вы можете использовать меня, чтобы найти их. Я могу помочь вам… помогу вам… пожалуйста.
Я переглядываюсь со Стоуном. Да, мы оба знаем, что парень выдал все, что у него есть.
— Сними с него штаны, — Стоун говорит кому-то. — Давай сделаем это.
— Грейсон…— он умоляет. — Пожалуйста, Грейсон…
Я снова улавливаю намек на привязанность, горячий гнев прокатывается через меня, я выхожу из-под контроля, и все, что могу делать, это бить его снова и снова, до хруста в костяшках пальцев. Я не могу остановиться. Как будто я не выживу, если не почувствую, как он разваливается на части под моими кулаками.
— Убейте его! — кричит Круз.
Губернатор прячет лицо, но мой кулак так же невозможно остановить, как гребанный грузовой поезд. Я стаскиваю его с кровати и, удерживая одной рукой прижатым к стене, другой рукой выбиваю все из его лица. Снова и снова мой кулак соединяется с его окровавленным лицом. Его голова дергается.
Я чувствую, как мои швы расходятся. Рана пульсирует. Но мне плевать на это.
Слышу, как мои ребята подбадривают меня, чтобы я убил губернатора, и слышу любовь в их голосах, пока бью его. Кулак горит огнем. Костяшки голодные до крови.