Заколдованная жизнь
Шрифт:
— Генрих Пятый? Неправильный ответ! — сердито рявкнул учитель. — Во времена битвы при Азенкуре страной правил Ричард Второй! [9] Назови-ка мне его главное магическое достижение.
— Он разбил французов, — предположила Дженет и, несмотря на возмущенный взгляд мистера Сондерса, продолжила: — Да, так и было. Французы, облаченные в тяжелые латы, увязли в трясине, а англичане спаслись, поскольку король надоумил их надеть шерстяную одежду. К тому же он наверняка заколдовал оружие своих лучников, чтобы они стреляли без промаха.
9
Еще одно подтверждение того, что Дженет пришла из нашего мира. Ее представления об истории во многом соответствуют нашим. Во времена битвы при Азенкуре (1415) Англией правил Генрих Пятый (1413–1422), а Ричард Второй царствовал гораздо раньше — с 1377 по 1399 г. К тому же битва при Азенкуре ознаменовалась славной победой англичан и сокрушительным поражением французов.
— Так кто, на твой взгляд, одержал победу при Азенкуре?
— Конечно англичане.
Для мира Дженет победа англичан при Азенкуре была неоспоримой истиной, но девочка начинала понимать, что в этом мире все наоборот.
— Нет, нет, нет! Победили французы! — схватившись за голову, закричал мистер Сондерс. — Ты что же, совсем ничего не знаешь?
Дженет едва не разревелась. Мур в ужасе замер. Похоже, девочка могла в любую секунду потерять над собой контроль и признаться учителю, что она не Гвендолен. В отличие от Мура у нее не было причин это скрывать.
— Гвендолен никогда ничего не знает, — громко произнес Мур, надеясь, что Дженет поймет намек.
К счастью, она поняла и с облегчением вздохнула.
— Да я и не питаю особых иллюзий, — с иронией откликнулся мистер Сондерс. — И все-таки мне бы очень хотелось отыскать внутри этой кукольной головки хоть чуточку серого вещества.
Между тем Дженет окончательно пришла в себя и даже решила пошутить с учителем:
— Может быть, вам хочется вскрыть мою черепную коробку и проверить?
— Смотри, как бы я не поймал тебя на слове! — предупредил мистер Сондерс.
С притворно-страдальческим видом он прикрыл глаза одной рукой, а другой замахал на Дженет. Ей это показалось очень забавным, и она от души рассмеялась. Такая реакция была настолько несвойственна Гвендолен, что мистер Сондерс убрал руку с глаз и с подозрением посмотрел на Дженет.
— Что это с тобой?
— Да ничего, — виновато пробормотала девочка.
Учитель недоверчиво хмыкнул, отчего Дженет с Муром снова почувствовали себя не в своей тарелке.
Наконец появилась долгожданная Мэри с молоком и печеньем, причем вид у нее был чрезвычайно торжественный. А на подносе, прямо за чашкой кофе для мистера Сондерса, громоздилось нечто большое, коричневое, мокрое, пучеглазое… Мур почувствовал, как его душа уходит даже не в пятки, а куда-то еще ниже, скажем в подвалы замка. Взглянув на Дженет, он понял, что с девочкой происходит то же самое.
— Это что такое? — удивился учитель.
— Еще одно доброе дело Гвендолен, — мрачно пояснила Мэри. — Это Юфимия. Взгляните на ее физиономию.
Мистер Сондерс наклонился над подносом и в течение минуты рассматривал лягушку. Затем он вихрем бросился к Дженет, едва не столкнув ее со стула.
— Так вот над чем ты смеялась! — гаркнул он. — Я этого не делала! — отчаянно крикнула девочка.
— Юфимия была в комнате Гвендолен. Ее заперли в шкафу, и бедняжка квакала как сумасшедшая, — сообщила Мэри.
— Думаю, без Крестоманси здесь не обойтись, — произнес мистер Сондерс и направился к двери.
Но не успел он взяться за ручку, как дверь открылась сама собой и на пороге возник хозяин замка. Бодрый и деловитый, он держал в руке какие-то бумаги.
— Майкл, надеюсь, у тебя найдется для меня минутка… — начал было Крестоманси, но осекся, заметив выражение лица мистера Сондерса. — Что-то произошло?
— Сэр, посмотрите, пожалуйста, на эту лягушку, — обратилась к хозяину Мэри. — Я нашла ее у Гвендолен в шкафу.
В то утро на Крестоманси был безупречный серый костюм в нежно-сиреневую полоску. Придерживая рукой сиреневый шелковый галстук, волшебник наклонился, чтобы хорошенько оглядеть лягушку. Юфимия с мольбой подняла на хозяина выпученные глаза. На мгновение воцарилась мертвая тишина. Мур ни за что бы не согласился снова пережить ту минуту.
— Боже правый, — проговорил Крестоманси с тем же спокойствием, с каким мороз рисует на окне узоры. — Это Юджиния.
— Юфимия, папочка, — поправила его Джулия.
— Да-да, конечно Юфимия. И кто это сделал?
Мур спросил себя, почему от этого спокойного, сдержанного голоса у него волосы встают дыбом.
— Гвендолен, сэр, — поспешила доложить Мэри.
Но Крестоманси покачал гладко причесанной головой:
— Конечно, от худой славы вдруг не отделаешься, но Гвендолен никак не могла это сделать, поскольку вчера вечером Майкл отобрал у нее колдовской дар.
— Ой, как же я не сообразил! — воскликнул мистер Сондерс, заметно покраснев.
— И все-таки — кто?
Опять воцарилось гробовое молчание. Муру показалось, что оно длится целую вечность. Потом Джулия, улыбнувшись, начала барабанить пальцами по столу и устремила испытующий взгляд на мнимую Гвендолен. Заметив это, Дженет подпрыгнула на стуле и с шумом вдохнула воздух. Мур запаниковал: в любую минуту девочка могла выложить всю правду о поступке его сестры. Он чувствовал, что должен остановить ее любой ценой.
— Это сделал я, — громко и отчетливо произнес он.
Муру пришлось выдержать тяжелые взгляды окружающих. Джулия смотрела на него с неприязнью, Роджер — удивленно, мистер Сондерс — свирепо, а Мэри — так, будто он сам был лягушкой. Но что хуже всего, Крестоманси одарил его вежливо-недоверчивым взглядом:
— Прошу прощения, Эрик, значит, это сделал ты?
Глаза Мура как-то странно увлажнились и затуманились, вероятно от страха.
— Это была ошибка, — начал торопливо объяснять он. — Я пробовал одно заклинание… Я… я не ожидал, что оно сработает. А потом вошла Ю… Юфимия и пре… превратилась в лягушку. Вот и все…