Заколдованный замок
Шрифт:
— Она говорит о храме Диониса, — фыркнула Мейбл.
Внезапно солнце почти отвесно ушло за черную линию деревьев на гребне холма, и белый храм, только что отливавший розовым, почти почернел.
— Там можно жить и не как дикарю — пусть даже и без стен, — заметила Кэтлин.
— Сплошные сквозняки, — пробурчала Лиз. — Да и со всеми этими ступеньками не намоешься! О чем они только думали, когда понастроили столько домов без стен! Кто станет… — Тут она замолчала и, похоже, уставилась куда-то, разинув рот. — Кто это? — спросила она наконец
— Что ты имеешь в виду?
— Вон ту белую штуку, что спускается по ступенькам. Ой, да это же тот молодой человек, который только что был статуем!
— После захода солнца статуи оживают, — Джеральд попытался произнести эти слова как можно небрежнее.
— Сама вижу, что оживают, — ответила Лиз. Как ни странно, она не испугалась и даже не была удивлена. — А вон еще один. Смотри-ка, у него на ногах крылышки — такие маленькие, ровно у голубя.
— Меркурий, должно быть, — предположил Джеральд.
— Сандалии с крылышками были у Гермеса, — поправила его Мейбл.
— Не вижу я никак статуй, — не вытерпел Джимми. — Эй, ты чего щиплешься?
— Ты что, не понимаешь? — зашипел Джеральд (мог бы и не шептать, ибо поглощенная быстрыми, изящными движениями невидимых статуй, Лиз не обращала на них никакого внимания). — Неужто ты не понимаешь, что когда солнце заходит, статуи оживают, но увидеть их можно, только если ты сам невидимка, и я… то есть я хотел сказать, ты их не боишься, разве что если дотронешься до них.
— Вот пусть Лиз и дотронется до какой-нибудь из них! Интересно, испугается она или нет? — предложил Джимми.
— Он прыгнул в воду, — отрывисто доложила Лиз. — Ох, и здорово плывет! А тот, с голубиными крылышками, летит над водой, и дразнит его — ну и забавляется! Красиво, взаправду красиво! Вроде купидончиков на свадебном пироге. А вон еще один мальчишечка — длинноухий такой, а с ним олененок. А та дама! Как она играет со своим малышом — так и подбрасывает его и ловит, ровно мячик! И как это она не боится расшибить его? Но все равно, смотреть на них одно удовольствие!..
Широкий парк простирался вокруг них. Тени становились все глубже, а тишина все сгущалась. Они видели, как сияют в сумерках белые неподвижные статуи, но совсем иные картины открывались глазам Лиз. Она молча созерцала их, и дети тоже притихли — а вечер опускался на них, словно плотный и темный ковер. Наступила ночь, над деревьями поднялась луна.
— Ага! — воскликнула Лиз. — А вот и этот прелестный мальчонок с оленем — он бежит прямо ко мне, ах ты, душечка!
В следующую минуту она уже вопила пронзительным голосом, и вопли ее быстро удалялись, сливаясь с грохотом торопливых шагов.
— Скорее! — крикнул Джеральд. — Скорее! Она притронулась к статуе и испугалась. Так было и со мной. Бежим! Она весь город сведет с ума, если примчится туда. Все
Они помчались вслед, но Лиз успела сильно опередить их. К тому же, пока она бежала по траве, шаги ее становились бесшумными, и им приходилось пережидать, пока грохот разлетавшегося из-под ее башмаков гравия не указывал им верное направление. Лиз подгонял страх, а за страхом не угонишься!
Она мчалась напрямик, невидимая в призрачном лунном свете, отшатываясь от никому не видимых опасностей, таившихся в зарослях и гротах.
— Я останусь здесь. До завтра! — пропыхтела Мейбл, когда они в пылу преследования выбежали на каменную террасу. — Она пробежала мимо конюшни.
— На задний двор! — скомандовал Джеральд, когда они влетели в ворота школы. Джимми пролетел через двор, предусмотрительно обогнув достославный колодец.
Кто-то невидимый, но очень энергичный уже сотрясал входную дверь. Церковные часы пробили половину десятого.
— Половина десятого, — еле выговорил Джеральд. — Попробуйте потянуть кольцо. Может быть, сейчас оно слезет.
Он обращался к пустым ступенькам, но через секунду Лиз, сама Лиз, растрепанная и запыхавшаяся, в сбившемся набок платье с отстегнувшимся воротничком, протянула им руку — вполне видимую руку, — и на ее ладони замерцало в призрачном свете луны темное магическое кольцо.
— Я на минутку, — извинился поутру жених Лиз, заглядывая с порога в коридор, где она возилась с тряпкой и метлой. — Жаль, что ты не смогла придти вчера.
— Мне тоже жаль, — отвечала Лиз, плюхнув влажную фланелевую дорожку на верхнюю ступеньку. — Чего ты делал?
— У меня вроде голова болела, — неуверенно произнес жених. — Ну, я и решил полежать. А у тебя как?
— Ничего особенного, — отрезала Лиз.
— Стало быть, все это мне приснилось, — уверила она себя, когда ее возлюбленный скрылся за поворотом. — Будет мне, однако, урок — не хватать второпях чужие побрякушки.
— Стало быть, они ничего ей не рассказали, — облегченно вздохнул жених. — Все от солнца — говорят, в Индии с людьми еще и не такое бывает. Надеюсь, это не войдет у меня в привычку.
Глава шестая
Город праздновал успех Джонсона. Это он выследил бандитов, подстроил им ловушку и вернул похищенное серебро. Камень в окно он не бросал — должно быть, это просто привиделось Мейбл и ее тете. Но записка с предупреждением — это уж точно его рук дело. Джеральд после завтрака сходил за газетой и зачитал вслух две колонки бреда, который «Лиддлсби Обсервер» выдавал за чистейшую истину. Пока он читал, рты слушателей открывались все шире и шире, а когда он дошел до заключительного пассажа: «Наш талантливый соотечественник, превосходящий господ Лекока и Холмса в детективных талантах, чье продвижение по службе представляется нам столь же несомненным, сколь и заслуженным», за столом воцарилось растерянное молчание.