Закон есть закон
Шрифт:
Я присвистнул. Разумеется, я всего лишь играл, изображая удивление. Сорок команд – не так уж и много. В прошлый раз дрались шестьдесят две или шестьдесят три. А до этого – больше сотни. Но были года, когда гнать волну пытались лишь три-четыре жалкие группы.
– А старая гвардия, с кем они? – небрежно бросил я.
– Откуда мне знать?
Разумеется, Мэй лгала, стражи всегда знают, с кем старая гвардия умирающего магистра. Обычно они ставят на законника, который входил в окружение последнего правителя, и достаточно часто человек прежнего
– А Наследник? Вы с Антоном говорили о Наследнике, – напомнил я. – Кто это? Надеюсь, не Пеленц?
– К счастью, не Пеленц! – заявила Мэй.
– А кто тогда?
– Куртиц, – сказала она не очень охотно.
Эк удивила. Куртица уже пять лет как минимум прочили в наследники. Его многие так и называли – Наследник. Я-то думал, что у людей магистра отыщется в запасе фигура поинтереснее.
Я взял со стола Максима какой-то рекламный плакатик, перевернул и записал нас по именам.
Синец (это я) – Создатель волны.
Кролик – Лоцман.
Макс – Разрушитель, синоптик и охранник.
Мэй – охранник, командир охраны.
Антон – охранник (просто охранник).
Замок – вроде как есть.
Я покрутил в пальцах ручку и написал еще два пункта:
Охранник кристалла —?
Будущий магистр —?
Я рассмеялся: ну надо же, как хорошо: две важные фигуры команды отсутствовали. Необходимость магистра, сами понимаете, объяснять ни к чему, а вот Охранник кристалла важнее Разрушителя. Без Охранника нам ничего не светит.
Я стал ржать громче.
Все уставились на меня с недоумением.
А я все хохотал и никак не мог успокоиться. У меня аж слезы текли из глаз.
Мэй разозлилась и плеснула мне в лицо водой из стакана.
Вода была теплой.
– У кого-нибудь есть на примете Охранник кристалла? – спросил я, угомонившись. Про будущего магистра я спрашивать не стал. – Мэй, кажется, ты говорила, что у тебя кто-то есть на примете.
– Я ничего не говорила, – заявила Мэй.
– Но давала понять… Ладно, пошли к нему, пока Пелена не пала…
Мэй хотела что-то возразить, но в этот момент в дверь ворвался Черный Кролик.
– Я опоздал? Неужели я опоздал? – воскликнул он трагическим голосом. – Старт уже был? Или только прогревочный круг?
– Прогревочный круг.
– Вот так всегда! Я вечно опаздываю на самое интересное!
– Все только начинается, – успокоил я его.
– Толстый Бой! – завопил он и ринулся к стереовиду, придвинул стул, оседлал его и уставился в экран. Не понимаю – что он там только мог различить.
Но теперь уже четверо пялились в стереовид со щенячьим восторгом.
– Внимание… приготовиться! – объявил Макс с таким видом, будто это он командовал гонкой.
– Старт! – крикнул Кролик.
– Молчи, ушастый! –
Дальше началось невообразимое.
– Толстый Бой! – вопил Кролик, протягивая руки к вспыхивающему мутным светом ящику.
– Бой! – вторил ему Антон.
– Лар-ри! – рычал Максим со ртом, набитым копченой рыбой.
– Волшебник… Волшебник впереди! – вскрикивал поэт так, будто кто-то невидимый втыкал ему тупую иголку в ягодицу, и подпрыгивал на стуле.
– Я застрелюсь! – сказала Мэй и вытащила пистолет из кобуры. – Теперь, когда каждый час на счету, они смотрят какую-то муть в прямом смысле этого слова… Нет, пожалуй, я продырявлю этот ящик, – она направила ствол на стереовид.
– Хуже он от этого показывать не будет, – заметил я. – И потом, даже если из ящика повалит черный дым, они все равно будут смотреть гонки.
– А ты? – Мэй развернула ствол в мою сторону.
– Если ты уберешь пушку, я с удовольствием с тобой прогуляюсь к Охраннику.
Мэй что-то хотела возразить, но потом безнадежно махнула рукой.
– Антон… – Она повернулась к помощнику.
И с изумлением обнаружила, что тот тоже таращится в ящик, и на лице его застыло глуповато-восторженное выражение.
– Толстый Бой! – то и дело вскрикивал Антон. – Волшебник сдох… сдох! Сдох!
Мэй ухватила помощника за шкирку и поволокла к двери с такой яростью, будто он был задержанным, достойным как минимум минус пятого уровня. Кажется, она нашла на ком отыграться.
– Мы скоро вернемся, – сказал я и шагнул к выходу.
– Ты все-таки странный, Син! – бросил мне Кролик в спину. – Неправильный… Почему ты не смотришь с нами гонки?
– Я посмотрел пять минут, и Тормоз спекся, – возразил я.
– Волшебник! – заголосил поэт.
– Хорошо, пусть будет Тормозной Волшебник. Неужели не понимаете, я просто не хочу вам портить удовольствие. Если я останусь с вами до конца, до финиша, пожалуй, никто не доберется.
– Ребята, а мы можем, когда наступит хаос, побить Гуго? – вдруг спросил Кролик.
– Ты даже можешь его убить, ушастый! – хохотнул Макс и чокнулся кружкой с пустым бокалом Кролика. – А я помогу.
– Не марай лапки, Кролик, желающие прикончить Гуго найдутся и без тебя, – заверил я нашего Лоцмана.
– Син! Где ты застрял! – крикнула Мэй. – Синева не ждет!
Вообще, все способные общаться с синевой делятся на две неравные партии – на партию магистра и его людей и на заправщиков. Просто потому, что силовикам (так мы сами себя называем), не вошедшим в команду магистра, ничем, кроме как заправкой или работой на заводах, то есть опять же заправкой, заниматься не разрешается. Люди, которые могут повелевать миром, вынуждены изготовлять концентрат и заливать его в тачки, системы отопления и создавать оружие. Многие из них начинают беситься, и кое-кто, так и не дождавшись падения Пелены, сходит с ума или кончает жизнь самоубийством.