Закон есть закон
Шрифт:
Дважды случался бунт заправщиков. Во время последнего (в правление магистра Дэвида) сгорела половина Альбы, но Дэвид не уступил. Работа только на частных заправках или на заводах – и точка. Или выметайся с острова. Все-таки он дал тогда проигравшим альтернативу. В тот раз половина отщепенцев-заправщиков уехала, рванул под шумок даже кто-то из окружения магистра. Но очень скоро беглецы потянулись обратно – правда, далеко не все. Многие осели на южных островах, еще больше – на северных. Один из самых ловких беглецов здорово разбогател, сумел захватить весь рынок концентрата на Северном архипелаге и построил на одном из островов замок в виде огромной белой раковины.
Заправщики – опасные люди, но избавиться от них не получается: никто, кроме нас, не умеет сжимать синеву. А обычная синева не горит – хоть ты сдохни.
Впрочем, заправка – это не самый плохой вариант. По мне, так работа на заводе куда хуже. Особенно после того, как там абсолютную власть получил Гуго Великолепный. Почему, кстати, Великолепный? Почему не Всемогущий и Величайший? Каждое утро он встречал своих подчиненных у проходной и протягивал руку для поцелуя.
«Гордыня – главное зло, – повторял он раз за разом назидательно, – и я с нею борюсь. Люди настолько распущены, что сами жаждут уничижения. Я работникам как отец родной и должен приучать их к смирению, как приучаю своих детей. А по субботам и нанашки давать».
Платил он всем гроши, зато обожал благотворительность. В случае болезни, на похороны или на свадьбу работник слезно вымаливал у него помощь. И тот давал, стервец, насладившись унижениями человека по полной. Понимает это Гуго или нет, но он изображает маленькую такую местную Пелену, которая пытается забраться людям в душу. Кролик год отработал у Гуго и сбег – потому что Гуго потребовал, чтобы Кролик женился на какой-то девице, которую якобы обрюхатил. Девица успела поплакаться хозяину в жилетку и выпросить денег на свадьбу и даже – на будущую коляску. Но Кролик стоял насмерть: не спал я с ней и даже не целовался. На счастье Кролика, девица была не в ладах с арифметикой и родила здорового ребеночка чуть ли не на пятом месяце. Кролик спешно затребовал генетический анализ, и в больнице подтвердили: новорожденный крольчонок к Черному Кролику не имеет никакого отношения. Так что Кролик благополучно сбежал и от матери-одиночки, и от Гуго. Правда, хозяин очень обиделся и послал к Кролику парочку своих охранников – дать строптивцу «нанашки». Увы, Пелена физических мер воздействия не одобряла и вырубила обоих парней после первого же удара. Суд определил им минус второй уровень, а Гуго принялся воспитывать своих «деток» пуще прежнего: неженатых он с тех пор на свой завод не принимал, дабы исключить всякий блуд и безотцовщину.
Да, смелые у нас люди, смелые на всю голову: так измываться над теми, кто прессует синеву во взрывчатку!
Если кто не знает, но хаос и закон – близнецы-братья. В недрах хаоса зарождаются зерна новых законов, а закон, закрепившись и закостенев, непременно рассыпается в хаос, ибо в сложной системе хаос проявляется постоянно – это его закон. Таков порядок – не человеческий, но вселенский. То, что наш остров служит наглядной иллюстрацией этого процесса, конечно, случайность. Но даже на Северном архипелаге, где не пользуются Пеленой закона, хотя и не гнушаются применять иного рода Пелену, хаос и закон время от времени меняются местами.
Одно время я думал, что никогда не сунусь в игру хаоса и закона, что так и буду жить на своей заправке, а в свободное время изучать Океан и его течения, продолжая дело графа Рейнвелла. Но я себя обманывал – самое время это признать.
Вниз от дома Макса к Пятой круговой магистрали мы спускались бегом и на перекрестке едва не столкнулись лицом к лицу с Тони Вильчи. Я шел первым и успел затормозить, когда увидел его круглое с маленькими черными глазками лицо в паре метров от себя. Я оттолкнул Мэй к ближайшей двери. Антон, приученный повторять все действия ведущего, укрылся сам. Тони совсем необязательно видеть меня в обществе стражей. Сам по себе я его не интересую. Но как член чужой команды – он это поймет сразу же, едва заметит Антона и Мэй, – я тут же сделаюсь для него опасен.
Тони – глава Гильдии заправщиков. Человек одной заповеди: все должны подчиняться мне. Посему его окружает толпа холуев и серых личностей. Я не сомневался, что он захочет принять участие в драке за Двойную башню и еще – в этом я тоже не сомневался – что меня в свою команду он не позовет.
Тони шествовал по улице с выражением мрачной решимости на лице, а за ним шлейфом тянулись его прихвостни – человек шесть заправщиков и в два раза больше стражей. Все они, не стесняясь, несли за плечами арбалеты – лучшее оружие в дни хаоса, потому что даже пистолет без синьки через раз дает осечку. А вот арбалетные болты находят свою цель безошибочно.
Тони скользнул по моему лицу взглядом и даже не соизволил кивнуть. Я числился бунтарем, а для Тони – это самое большое преступление. Он был до кончиков ногтей человеком порядка, привыкшим контролировать каждый чих своих подчиненных. Этакое более совершенное издание Гуго Великолепного. Всю жизнь Тони пытался доказать, что именно его должны были взять в команду магистра, а не оставлять за бортом. Не спорю: он мог победить – у него был шанс, если более инициативные и даровитые поубивают друг друга в начале драки. На то, чтобы захватить башню, ему хватит решимости. О, решимости в нем на десятерых. Тони мне всегда представлялся стальной оболочкой пустоты.
Я смотрел ему вслед и прикидывал, как расправиться с его боевиками, если случай сведет нас на улицах во время хаоса. Ничего дельного на ум не приходило. Слишком много стражей и к ним в придачу три Разрушителя – я их чуял на расстоянии. Так что оставалось надеяться, что Тони побьет кто-то другой.
Хотя… меня точило предчувствие, что так нам не повезет.
– Вот же гад… – прошептала Мэй, выбираясь из своего укрытия, и лицо ее исказилось.
– О ком ты? – спросил я небрежно.
– Так, ни о ком, – огрызнулась лейтенант.
– Тони тебе что-то обещал?
– Забудь и спусти в синеву.
– Но ты бы стала ему служить?
– Если он выиграет и станет магистром, и притом оставит меня в лейтенантах – то буду, конечно. Куда я денусь! Командиры – они большей частью скоты. Или ты этого не знал?
– Я тоже скотина?
– Пока чуть-чуть. К тому же ты не командир и никогда им не будешь.
– А если все же сумею создать Пелену?
– Она падет через пару месяцев. Вместе с тобой. Помни: твоя жизнь в кристалле, как в детской сказке про Кощагу-летуна.
Я улыбнулся: сказка про летающий скелет всегда меня забавляла. К тому же я чувствовал с ним некое родство.
– Обнадежила! Тогда скажи, куда мы направляемся, – сказал я.
– На Гранитный остров. Ты же хотел, чтобы я привела Охранника!
Мы были уже около нашей тачки. Антон распахнул дверцу и забрался внутрь.
Я сделал шаг. И уловил колебание Пелены. Закон еще не пал, хотя сила кристалла в Двойной башне почти полностью иссякла. Обычный человек вряд ли что-то почувствовал. Но я не обычный человек. Я бросился ничком на мостовую. Пуля просвистела у меня над головой. Послышался звон разбитого стекла – кажется, прикончили окно в аптеке.