Закон и честь
Шрифт:
Амбал остановился напротив очередной закрытой двери и посторонился. Как бы невзначай положив мозолистую лапищу на рукоятку револьвера, он прогудел:
— Вас ждут.
Невидимка вежливо кивнул и, толкнув дверь, переступил порог просторной, скромно обставленной комнаты. Он аккуратно притворил дверь за собой и замер на пороге, позволяя находившимся в комнате людям рассмотреть себя. Они смотрели на него, он на них. Комната была хорошо освещена — три больших окна выходили на стену противоположного здания. Шторы раздвинуты, солнечный свет заливает нехитрую обстановку. Внутри сложенного из красного кирпича камина полыхал яркий огонь, с хрустом пожирающий
В помещении помимо Невидимки находилось трое. За поставленным в центр комнаты столом сидел средних лет мужчина с густыми бакенбардами и гривой чёрных волос. Он был лохмат, массивен и походил на взъерошенного льва. Длиннополый пиджак скрывал двойную заплечную кобуру с вложенными пистолетами. Скорее всего, одинаково умело стреляет с обеих рук, мысленно сделал для себя пометку Невидимка.
Второй обитатель комнаты стоял у среднего окна, сложив руки на груди и изучающе глядя на террориста. Пожилой, с аккуратными усиками и пенсне в левом глазу. Одет в дорогой костюм, и хорошее однобортное пальто. На шее намотан шерстяной шарф, со сгиба руки свешивалась изящная трость чёрного дерева с изогнутой массивной ручкой. Невидимка нисколько бы не удивился, если бы оказалось, что трость прячет в себе пару футов остро заточенной стали.
Наконец последний, третий человек, с видимым удобством расположился в придвинутом к пылающему камину старом кожаном кресле, закинув ногу на ногу и откинувшись на покатую спинку. Он был одет в неприглядную рабочую одежду самого заурядного жителя окраины. Но от Невидимки не скрылись добротные сапоги на высоком каблуке с заострённым носом, выглядывающие из застиранных вельветовых штанин. Подобная обувь ну никак не по карману рядовому трудяге, у которого на все случаи жизни имеется пара-другая стоптанных башмаков. В остальном вполне обыкновенное худощавое небритое лицо, редеющие, зачесанные назад волосы, застывшая на суровых губах ухмылка. Невидимке этот улыбающийся сукин сын показался самым опасным из всей поджидавшей его троицы.
— Добро пожаловать в Подполье, брат, — звучным, хорошо поставленным ораторским голосом сказал лохматый. — Прошу, присаживайся. Разговор нам предстоит долгий, а в ногах, как известно, правды нет. Вина?
— Благодарю, но вынужден отказаться, — террорист сел в свободное кресло на противоположном конце стола, снял с головы шляпу и сказал: — Меня вы прекрасно знаете, хотелось бы услышать и ваши имена.
— Невидимка — это имя? — язвительно произнёс греющийся подле огня улыбчивый человек.
— Думаю, никто из нас не ждёт друг от друга особых откровений, — террорист был невозмутим. — Достаточно того, что моё прозвище говорит обо мне куда больше, чем имя, данное при рождении.
— Полноте, мой друг, — успокаивающе поднял ладонь лохматый. Выражение его широкого мясистого лица не менялось. — Невидимка наш давний соратник, и от него у нас нет и не будет никаких секретов. Пусть до нынешнего дня нам и не приходилось встречаться лично, но годы успешного сотрудничества давно скрепили нас нерушимыми узами. У нас общие цели и общий враг.
Невидимка кивал в такт каждому произносимому слову. Всё верно, выполнив дюжину опаснейших заданий и неоднократно доказав свою преданность, он ни разу не был представлен верхушке Подполья. И раз он находится здесь, в одной комнате с этими неприметными с виду людьми, так похожими на банкира, управляющего мануфактурой и мастерового, значит, наступает пора серьёзных перемен. Он сказал:
— И так будет впредь, пока мы сообща
— Меня зовут Манфред, — представился лохматый. — Я глава нашего общества. Столь острый на язык собрат — Руперт, моя правая рука. Джентльмен у окна — мистер Гиллан. Он не отличается особой разговорчивостью, но его советы порой бывают бесценны.
— Равно как и мои вложения в наше общее дело, — сухо откашлялся мистер Гиллан.
— Думаю, наши мирские профессии и положение в обществе… — Манфред замялся, испытующе глядя на террориста.
Невидимка непринуждённо улыбнулся:
— Бога ради, Манфред, меня нисколько не интересует ваша семейная жизнь, и с кем вы пьёте чай на светских раутах. В конец концов, как правильно подметил Руперт, при крещении мне так же было дано совсем другое имя.
Манфред видимо расслабился и бросил обвинительный взгляд в сторону поджавшего губы Руперта. Мол, я же говорил тебе. Невидимка мысленно улыбался. Он почти не ошибся. Босс (возможно и впрямь какой не шибко известный промышленник), боевик, скорее всего представитель криминального мира, а то и один из главарей и… Всамделишный банкир. Столь крупной и чётко сформированной подпольной организации никак было не обойтись без внушительной финансовой подпитки. Впрочем, Невидимке было глубоко наплевать, кем на самом деле являлась эта троица. Сейчас, в этой комнате, на первом этаже затерявшейся в районах Бедноты прачечной они все были единомышленниками, братьями по крови и по оружию.
— Признаться, я не ожидал, что мне выпадет честь увидеться с вами лицом к лицу, камрады, — Невидимка сложил руки на животе. — Думаю, что на то есть и впрямь более чем весомая причина.
— Мы полностью тебе доверяем, — сказал Руперт и поддался вперёд. Его колючие голубые глаза впились в террориста.
Невидимка ответил спокойным взглядом. «Не тебе играть со мной в гляделки», подумал он. Ясень пень, понятно, на что намекал первый помощник Манфреда. Невидимку впустили в святая святых столичного подполья всего лишь полагаясь на пароль-отзыв и даже не обыскав! Что ж, это действительно был знак уважения и высшего доверия со стороны этой троицы. Доверие Невидимка ценил. Но, в конце концов, разве он хоть раз подвёл? Разве он когда-либо давал повод усомниться в себе? Он не меньше других заслужил ответного уважения и доверительных отношений.
— Связной сообщил, что ты прилетел на одном дирижабле с Крейгом, — Манфред не спрашивал, он утверждал. — Не был ли твой поступок излишне, хм, рисковым? Я не думаю, что это была хорошая идея, м-м-м… примелькаться рядом с ним. Разве не так?
— Я предпочитаю всегда быть в гуще событий, — сказал террорист. — Нынешнее задание несколько не мой профиль. И сдаётся мне, в иных обстоятельствах у подполья нашлось бы немало исполнителей, чтобы убрать Гордона Крейга. Но я не буду спрашивать, почему вы остановились на моей кандидатуре.
— Вы доказали не единожды свою отвагу и верность делу! — соизволил выдать пафосную реплику доселе отмалчивающийся Гиллан. Он продолжал стоять у окна, словно приклеенный к полу.
Невидимка не хотел никого обижать, но от смешка удержался с большим трудом. Банкир только что чуть ли не слово в слово озвучил его недавние мысли.
— Бросьте, сэр, я не вчера родился. Мы все преданы одному делу. Но вот в чём вопрос — а все ли мы готовы отдать жизни за него? Все ли мы готовы пожертвовать собой во благо отечества и свободы? Вы готовы принести себя на алтарь победы над классом сосущих кровь народа упырей? А, мистер Гиллан?