Закон и честь
Шрифт:
Они пронеслись буквально перед носом затянутых в малиновые мундиры высоченных, как на подбор, дюжих молодцев и, едва не задевая отточенные штыки, тяжело дыша, остановились на углу цветочной лавки. Джек опёрся о стену и переводил сбившееся дыхание. Спасённая им девчонка вытащила из сумочки платочек и дрожащей рукой утирала глаза.
Но Спунер не смотрел на неё. Взгляд Джека был прикован к улице. Гвардейцы приближались к сбившимся в плотную толпу рабочим. Шахтёры смотрели на надвигающиеся штыки со злостью и ненавистью. Гаснущие искорки надежды, что тлела в них, надежды, что власти прислушаются к их протесту, потухли как залитый дождём костёр. И уж конечно они до последнего не верили, что
Силы были определённо не равны. Кирасы, карабины и штыки против испачканных сажей роб и голых кулаков. Но доведённые до отчаяния люди не собирались отступать. Не сейчас и не сегодня. Спунер неверяще смотрел, как горняки ломают древки стягов и шесты транспарантов, как, срывая с ладоней кожу, выдирают из вспученной взрывами мостовой булыжники, как готовятся грудью встретить надвигающийся на них шквал смертельной стали.
— Пошли отсюда, — насилу сглотнув, прохрипел Джек. — Не думаю, что ты захочешь увидеть то, что сейчас тут начнётся. Да я и не хочу…
— С-спасибо, — большеглазая девчонка с благодарностью посмотрела на него. — Ты спас меня…
— Это неоспоримый факт, — хмыкнув, проворчал Спунер. Но ему стало очень приятно. Правда… Чёрт. Он с негодованием понял, что его щёки запекло горячечным жаром. Ещё не хватало покраснеть перед ней, как перезревший арбуз. — Сочтёмся, подруга.
Девушка была белее мела. Но хоть перестала всхлипывать и трястись мелкой дрожью.
— Меня зовут Элен. И наверно, меня сегодня уволят.
Джек не стал спрашивать, на каком основании, и кто собирается увольнять её. Вместо этого он вновь взял её за руку и сказал:
— Поверь, это наименьшее из зол, что могло сегодня с тобой произойти. Идём. Я отведу тебя, куда скажешь.
— Ещё не вечер, — тяжело вздохнув, Элен послушно пошла за Джеком.
Ни он, ни она так и не увидели, во что вылилось столкновение гвардейцев и горняков. Зато ещё долго слышали крики, ругань, глухие удары, проклятья, звон металла о камень, звуки падающих точно мешки с песком тел…
А на соседней улице царила всё та же безмятежная послеобеденная размеренность. Никто из спешащих по своим делам горожан, праздно прогуливающихся зевак, никто из мчавшихся по дороге в дилижансах и паромобилях людей и не догадывался о том, что буквально у них под носом, скрытая от глаз, происходит страшная по своей сути трагедия. Да, только глухой не услышал громыхнувшего орудия зависшего над домами дирижабля. Многие недоумённо переглянулись и пожали плечами, некоторые останавливались, вытягивая головы и напрягая слух, пытаясь понять, что за гром среди ясного неба. Может, кому-то взбрело запустить праздничные петарды? Фейерверк? А может, где-то взорвался газ? Такое уже бывало. Город большой и в нём каждый день происходят самые разные казусы. Но по большому счёту многие почтенные жители центральных, самых благополучных и процветающих кварталов столицы жили по принципу — меньше знаешь, крепче спишь. Возможно, именно в нежелании подавляющего большинства людей знать больше и крылась основная беда этого мира… Иногда незнание способствовало цветению смерти.
Они торопливо шагали, стремясь как можно быстрее уйти подальше от запаха гари и криков боли, что ещё звучали в их ушах. Восточный выход с Яблочной оказался перекрыт полицейским патрулём. И Джеку с Элен таки пришлось уходить через задние дворы, а затем перелезать через огораживающую чей-то небольшой садик изгородь, красться по шелестящему под ногами ковру опавших листьев. Протиснувшись между двумя частными домами, беглецы выбрались на тротуар Весенней улицы. Оказавшись в тени раскидистого ясеня, они, не обращая внимания на подозрительные взгляды проходящих мимо людей, замерли, отрешённо глядя друг на дружку.
— Я… Я
— Да расслабься ты, — ободряюще сказал Джек, выслушивая сбивчивый лепет девушки. Он мудро понял, что ей хочется выговориться. Сказать хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы не молчать и не вспоминать о пережитом ужасе. — Ты что, думаешь, что прошло много времени с тех пор, как ты пошла к рынку? Вздор! Со страху, впрочем, и не такое померещится. Так ты, говоришь, нянька? Хотел бы я, чтобы и меня понянчила такая краля, как ты! Кстати, меня зовут Джек. Джек Спунер. Можешь звать меня просто Джеком.
— Очень, очень приятно, — Элен попыталась улыбнуться. Но у неё вышла только жалкая попытка. Пухлые губы никак не желали складываться в нужную форму, и потому у девушки получилась унылая гримаска, исказившая её хорошенькое лицо. — Спасибо, Джек. Спасибо. Я не забуду того, что ты для меня сделал.
— Пустяки, — отмахнулся мальчишка. — Пойдём, что ли? Так и быть, я от своих слов отказываться не собираюсь. Я говорил тебе, что доведу до дома? Ну и куда нам идти?
Элен несколько оторопело указала рукой направление.
— Вон туда, в ту сторону. Видишь, там улица поворачивает направо? Тут меньше полумили. Кстати, а как это у тебя получается так шустро перескакивать с одного на другое? Извини, но я не всегда успеваю уловить ход твоих мыслей…
Спунер довольно ухмыльнулся:
— Не ты первая, кто мне это говорит. Пошли, подруга! Не бойся, думаю, если ты объяснишь своим хозяевам всё, что с тобой приключилось, никто и не посмеет тебя отчитывать за потерянную корзину и не купленные вонючие помидоры. Деньги то при тебе, не потеряла?
Испугано вздрогнув, Элен сунула руку в недра сумочки.
— Фу-у-х, хвала Святой Марте, всё на месте!
— Ты поаккуратнее с деньгами, — по-дружески посоветовал Джек, не моргнув и глазом. — А то и не заметишь, как какой-нибудь карманник обчистит тебя до нитки. Знала бы ты, сколько ворья шастает по улицам, тихий ужас. Поверь мне, я знаю, о чём говорю!
Часть 3
Глава 6
Джентри вернул опустевший алюминиевый цилиндр в приёмный отсек и дёрнул за рычаг. Цилиндр тот час умчался по чугунному каналу пневмопочты, соединявшему центральное управление Империал-Ярда с особняком миссис Монро. Развернув скрученный в трубочку листок бумаги, Джейсон бегло пробежался по убористому машинописному тексту. Если кратко, то в нескольких ёмких и конкретных предложениях Вустер советовал своему подчинённому с утра завтрашнего дня приклеиться к Гордону Крейгу как банному листу до одного места. Видите ли, у учёного на завтра назначена встреча в центральном управлении ОСУ, и он должен добраться туда целым и невредимым во чтобы то ни стало.
Поморщившись, как от зубной боли, Джентри подошёл в полыхающему жарким пламенем камину, и бросил послание в огонь. Разумеется, текст был зашифрован, но бережённого бог бережёт. Настенные часы пробили восемь вечера. За окнами давно сгустились плотные вечерние сумерки, принеся с собой прохладу и сырость. В гостиной витали ароматы смолистых дров и просачивающихся с кухни запахов готовящихся яств. Этот сукин сын Крейг каким-то непостижимым уму образом умудрился очаровать вечно подозрительную Джульетт, и теперь она, напивая под нос фривольные песенки своей юности, хлопотала у плиты, стряпая грандиозный ужин, дабы побаловать «дорогого мистера Крейга». Фу-у-у…