Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2)

Стовер Мэтью Вудринг

– Узнало, потому что уже знало? Да, лучше и лучше. А ты его знаешь?

Мышцы задергались под челюстью.
– Список короткий, и он тебя не порадует. Слушай, Такер - Таннер, на-хрен-мне-твое-настоящее-имя - ты еще сможешь выбраться. Сегодня ты сделал отличную работу. Проживи долго и сделай еще что-то полезное.

– Ты меня уже достал. И чувство юмора у тебя не очень.
– Это было голосом прежнего Таннера.

– Монастырям нужны люди вроде тебя. А оказаться человеком на той стороне двери - точно плохая шутка.

– Но ты идешь.

– Нет

выбора. У тебя - есть. Выбери правильно.

Он размял плечи, потрещал шеей, проверил обойму.
– Один мой старый приятель, изрядный болтун - Джонни его звали. Тебе бы он понравился, - сказал Таннер с кривой улыбкой.
– Вот, он часто говорил: "Не хотел бы станцевать - не приходил бы на вечеринку".

– Как знаешь.
– Он снова закрыл глаза.
– Дай еще пару секунд покоя. Управлюсь с соцполицией.

– Серьезно?

– Шш.

Мыслезрение вернулось мгновенно. Ударная команда была едва различима, на три четверти утонув в воображаемой, инореальной слизи. Не время для тонкостей.

И настроения нет.

Он сжал левую в кулак, словно мог схватить и потащить воображение. Потом сжал правую руку. Соцполицейские исчезли из вида. Нечто сзади издало приглушенное, рваное, мокрое "хлюп", а мутный дым стал удушающей тучей.

Такер вскрикнул и отскочил, прижимаясь к стене.
– Мамочка милая! Да в божью дупу!
– пыхтел он.
– Что, нельзя было предупредить паренька?

Он хмуро поглядел на трупы социков. Похоже, то "хлюп" было звуком, с которым головы взорвались внутри шлемов.
– Могло быть хуже.

– Хуже?!

– Мы могли бы снять с них шлемы. Отойди.

На руках оставалось достаточно нефтяного масла, чтобы он казался смазчиком вагонных осей. Кулаки сжались, и края стальной двери запылали, ослепляя белизной.

– Святая срань.
– Такер выпучил глаза.
– Второе явление Лазаря, мать его, Дана...

– Ага, на порядок слабее. Или на три. Но все равно спасибо.

– Это был не комплимент, - сказал эзотерик с чувством.
– Не могу дождаться, пора заполнять Историю. Голова уже переполнена.

Резкий удар в середину заставил дверь повалиться. На той стороне из шлемов четверых социков валил черный дым.
– Гм, слушай, - слабо сказал Такер, - если я что-то сделал, а тебе не понравилось... ну, просто готов извиниться. Мне очень, очень жаль. Приношу полные...

– В какой стороне врата?

– Разве ты сам у них не был?

– Без сознания и с мешком на голове? Умник.

В коридоре имелось три разветвления. Свет шел лишь от пылающих социков в помещении дальше. Здесь не было выходов, только стол с черными мешками (он невольно задумался, нет ли в одном следов его собственной рвоты). На столе также лежали фрукты, порезанное мясо и сыр, имелась и тарелка печенья. У стены стоял водяной кулер. Такер заметил его нерешительность.
– В чем дело?

– Печенье, - ответил он с растяжкой.
– Кто-то принес печенье социальной полиции.

– Похоже, даже им иногда нужно кушать. А тебе что?

– Не могу объяснить. Это... просто не знаю. Неправильно.
–

Он заставил себя вернуться к делу.
– Слушай, Такер. Твой последний шанс уйти. Проваливай.

– Что ты не понял в словах про вечеринку?

– Не гони. Ищешь Кулак Забойщика?

Тот принял вопрос, не моргнув.
– Если это верно - а никто не говорит, что да - шанс положить Руку Хрила на Хранение в Склеп стоит наших двух жизней, - ответил он легким тоном.
– Сколько бы их ни было у тебя.

– Ты не понял всего, что я передал т'Пассе. Повторяться не буду. Я пришел не за Кулаком.

– Тогда не будешь против, если кое-кто запакует его и увезет в Ущелье?

– Попытка тебя убьет. Если повезет. Есть вещи страшнее смерти.

– Слышал. Если набреду на такое, сообщу.

– На хрен. Ты мне не настолько нравишься, уговаривать не буду.
– Он пошел к ближайшей арке. Коридор шел прямо и ровно, насколько видит глаз. На одинаковых расстояниях - примерно десять ярдов - участки потолка размером с ладонь светились бледно-зеленым.
– Ха. Эльфийский свет.

Такер подошел проверить остальные переходы.
– И что?

– То. Соцполиция имеет никтовизоры. Им свет не нужен. Светильники слишком слабые для обычных людей.

– Огриллоны, - гулко произнес Такер из-за арки.

– Ага. Мы близко.

– Я не о том. Хм. Большой и страшный, которого поджидали твои дружки - не идет ли он со стороны врат?

– Возможно. Так ты о чем?

– Думаю, это Дымная Охота.

Он смотрел через плечо Такера. Проход расширялся, снижаясь, переходя в широченный зал, он видел далекий свет факелов - но прежде всего он видел громадную толпу голых огриллонов.

Пространство было заполнено до последнего дюйма, плечо к плечу и член к заднице. Голые огриллоны. Просто стоят. Алое пламя без теней скользило по ним, как и эльфийский свет, но невозможно было понять, нужно ли им всё это.

Они стояли с закрытыми глазами.

И они не были огриллонами, скорее тысячью с лишком одинаковых манекенов, лица как сырое тесто. Огрикены, наполовину вылепленные из глины фигуры.
– Убери оружие.

– Ты что, шутишь?

– Это не дымные охотники.
– Голова чуть склонилась.
– Еще нет.

– Так что они такое?

– Заготовки. Бывал в кузнице? Словно заготовки ножей, заготовки-двойники.

– Понял. Заготовки Черных Ножей.

– Ага, смешно. Убери оружие, чтоб тебя. Выжить хочешь?
– Он бросил пистолет Бенсона и начал выкладывать ножи.
– Ты применил пистолет и гранаты против соцполиции, так что оно их знает. Если еще не знало. Все заклинания, звучавшие на Бранном Поле - оно их тоже знает.

– Ты безумнее летучей мыши.

– И?

– И я всегда этим восхищался.
– Он встал на колени, разоружаясь. Кроме пистолета и трех ножей, выложил горсть разномастных кристаллов, крошечные металлические фигурки разнообразных существ и три диска размером с монету, черное дерево с тонкими золотыми письменами.