Закон Линча
Шрифт:
ГЛАВА XXIV. Стоянка в горах
Покинув хакаль, Красный Кедр с своими спутниками двинулся к горам.
Скваттер был одним из тех старых бродяг, которые знают все хитрости и уловки, применяемые в прерии.
Из нескольких слов, произнесенных отцом Серафимом, и из его поспешности Красный Кедр сделал вывод, что на этот раз ему предстоит беспощадная борьба и что его враги употребят все средства, чтобы покончить с ним раз и навсегда.
Ему посчастливилось очень быстро достигнуть горной цепи и скрыть свои следы.
После этого в течение целого месяца между ним и Валентином проходило состязание в хитрости и ловкости, причем каждый из них старался обмануть своего противника.
В течение целого месяца они бродили на пространстве площадью в десять квадратных миль, безостановочно кружась один около другого, и не подозревали, что очень часто их разделяла какой-нибудь маленький лесок или небольшой холм.
Но это состязание должно было рано или поздно подойти к трагической развязке. Красный Кедр понимал это, тем более что чувствовал себя уже не таким неутомимым и изобретательным, как раньше.
В описываемое нами время он со своими спутниками находился в следующем положении.
Было около восьми часов вечера. Трое мужчин и одна юная девушка сидели около маленького костра и грелись, бросая временами тревожные взгляды на соседние ущелья. Это были Натан, Сеттер, брат Амбросио и Эллен.
Место, на котором они находились, представляло из себя узкий ров, образовавшийся из русла пересохшего потока, какие часто встречаются в этой горной цепи.
На правом и левом берегу расселины чернела опушка девственного леса, из которого изредка доносились рычание и вой хищных зверей.
Положение беглецов было, пожалуй, из разряда самых отчаянных.
Стесненные со всех сторон безлюдными горами, преследуемые врагом, они спасались до сих пор только благодаря изумительной ловкости и изобретательности Красного Кедра.
Их преследовали с таким ожесточением, что они не решались даже охотиться на ту редкую дичь, которая попадалась им навстречу, чтобы звуком выстрела не выдать своего присутствия.
Между тем небольшой запас пищи, который они захватили с собой из хакаля, должен был скоро истощиться, несмотря на всю их бережливость.
И вот теперь голод и особенно жажда постепенно давали о себе знать.
Когда запасы истощились, то необходимо стало добывать себе пищу. Но среди гор это было почти невозможно, тем более что беглецы не могли действовать свободно.
Несколько дней они питались кореньями и мелкой дичью, которую им удавалось поймать в силки.
К несчастью, с наступлением холодов птицы удалились в более теплые места, так что и этот источник пропитания пропал для беглецов.
Небольшое количество воды, остававшееся у них, единогласно решено было предоставить Эллен.
Девушка не хотела принимать этой жертвы, но наконец жажда пересилила, и она согласилась.
Затем они убили одну из лошадей. Несчастные животные, так же, как и их хозяева, не находили себе пищи. Благодаря лошадиному мясу они несколько дней не голодали.
Таким же образом за несколько дней были съедены и остальные четыре лошади.
Теперь у беглецов не оставалось ничего. В тот момент, когда мы их встретили, они уже два дня ничего не ели.
Поэтому они сидели в молчании, погруженные в грустные размышления.
Удручающий вид представляли эти четверо, сидящие у еле тлеющего огня среди мрачных и пустынных гор.
Долго длилось это молчание, изредка прерываемое проклятием или тяжелым вздохом.
Наконец Эллен подняла голову и с сочувствием посмотрела на остальных.
— Мужайтесь, — прошептала она слабым голосом, — мужайтесь, мои, братья. Бог не покинет нас.
Вымученные насмешливые улыбки были ей единственным ответом.
— Увы! — продолжала она. — Почему бы вам, вместо того, чтобы предаваться таким образом отчаянью, не помолиться Богу? Молитва утешает и возвращает надежду и силы.
— А утолит ли она проклятую жажду, которая сжигает мое горло? — грубо возразил монах, с трудом приподымаясь на локте и устремляя на юную девушку яростный взор. — Молчите лучше, глупая девчонка, если не можете оказать другой помощи, кроме как говорить пустые слова.
— Заткнись, проклятый монах! — перебил его Сеттер, грозно нахмурив брови. — Не смей оскорблять мою сестру! Может быть, она одна может спасти нас, так как если Бог над нами сжалится, то только ради нее.
— Ага! — произнес монах, отвратительно рассмеявшись. — Теперь и вы уверовали в Бога. Видно, смерть близка, что вам стало страшно. Но лучше радуйтесь, что Его не существует, ибо иначе Он давно поразил бы нас молнией.
— Хорошо сказано, монах, — заметил Натан. — Но все-таки вы лучше помиритесь, так как если нам суждено умереть, то лучше умереть без вражды.
— О, как я страдаю! — простонал Сеттер, корчась на земле от голода и жажды.
Эллен встала и, подойдя к брату, поднесла к его рту горлышко небольшого бурдюка, в котором еще оставалось немного воды.
— Пей, — сказала она.
Молодой человек сделал движение, чтобы схватить флягу, но тотчас же удержался и отрицательно покачал головой.
— Нет, — сказал он, — сохрани это для себя, сестра.
— Пей, я хочу этого, — с настойчивостью возразила она.
— Нет, — отвечал он твердо, — это было бы подло! Я мужчина и умею переносить страдания.
Эллен поняла, что всякие настояния бесполезны, и вернулась на свое место. Затем она налила по чуть-чуть воды в три рога, служившие им стаканами, и поставила их перед собой. Потом она поднесла острие ножа к меху, в котором еще оставалась вода, и обратилась к мужчинам, следившим за ее действиями с удивлением и беспокойством.