Закон Линча

Эмар Густав

— Да, — со смехом возразил Валентин, — а пока мы будем спокойно спать внизу, Красный Кедр, как змея, проскользнет у нас между пальцев, если что-нибудь заставит его возвратиться. Нет, нет, друг мой, вы должны решиться провести эту ночь на дереве, как попугай, по вашему выражению, если не хотите, чтобы все ваши труды и лишения оказались бесплодными.

— О, если так, то я согласен! — воскликнул дон Мигель. — Если бы даже мне пришлось просидеть на дереве целую неделю, то я и тогда согласился бы, лишь бы только не упустить этого негодяя.

— Не беспокойтесь, он не заставит нас особенно долго бегать за собой — вепрь уже изнемогает и далеко ему не уйти. Как бы ни велика была эта прерия, в ней не найдется убежища, которого не знал бы никто. Красный Кедр проделывал необыкновенные трюки, чтобы ускользнуть от нас, но теперь для него все кончено, и он понимает, что отныне это только вопрос времени.

— Да услышит вас Бог, друг мой. Я отдал бы жизнь, чтобы отомстить этому чудовищу.

— Скоро, могу вас уверить, он будет в нашей власти.

В это мгновение Курумилла положил свою руку на плечо Валентина.

— В чем дело, вождь? — спросил тот.

— Слушайте, — произнес индеец.

Охотники стали прислушиваться. Вскоре они услышали отдаленные крики, которые понемногу приближались и наконец превратились в ужасный рев.

— Что бы это могло быть? — спросил Валентин в недоумении.

Крики все усиливались. Странный свет озарил лес и вспугнул его пернатых обитателей.

— Внимание! — произнес охотник. — Постараемся узнать, в чем дело.

Недолго находились они в неизвестности. Валентин вдруг перестал прятаться и испустил долгий шипящий звук, в ответ на который снизу опять послышался рев.

— В чем же дело? — спросил дон Мигель.

— Это Единорог! — отвечал Валентин.

ГЛАВА XXXIV. Хитрость против хитрости

Бегство Натана было обнаружено случайно.

Команчи, как и остальные индейские племена, не имеют ночных патрулей, выдуманных цивилизованными народами и в прериях вовсе неизвестных. По всей вероятности, индейцы только утром заметили бы исчезновение пленника.

Натан рассчитывал именно на это. Он слишком хорошо знал обычаи индейцев, чтобы ошибиться в это отношении. Но он упустил из виду ненависть, этого бдительного часового, которого ничто не может усыпить.

Около часа спустя после бегства сына скваттера Белая Газель, проснувшись то ли от холода, то ли, что еще вероятнее, от желания удостовериться, что пленник лишен возможности бежать, пробралась через весь лагерь, перешагивая через спящих воинов и с трудом ориентируясь во мраке, так как уже почти все костры погасли. Движимая каким-то инстинктом, она скоро добралась до того дерева, к которому был привязан пленник.

Но около дерева никого не было. Веревки, которыми был связан Натан, валялись на земле.

Белая Газель на мгновение оцепенела от неожиданности.

— О! — прошептала она в ярости. — Это семья дьяволов! Но как мог он убежать? Как удалось ему это?

Она внимательно осмотрелась.

— Эти негодяи спокойно спят, — сказала она, увидев двух воинов, распростертых на земле, — а тот, каждое движение которого они должны были караулить, теперь уже далеко и смеется над ними.

Она с презрением толкнула ближайшего воина ногой.

— Проклятые собаки! — крикнула она. — Проснитесь. Пленник убежал!

Но воины не пошевельнулись.

— Что это значит? — прошептала она.

Нагнувшись к одному из воинов, она поняла все.

— Он убил их! — воскликнула она в ужасе и побежала через весь лагерь к громким криком:

— К оружию! Пленник убежал!

Все моментально пришло в движение. Единорог одним из первых схватился за оружие и бросился к ней, спрашивая, что означают ее крики.

В нескольких словах Белая Газель объяснила ему, в чем дело, и Единорог, взбешенный еще больше, чем она, разбудил воинов и разослал их во все стороны в погоню за Натаном.

Но мы знаем уже, что пока сыну скваттера нечего было опасаться погони.

Это удивительное бегство человека, сумевшего уйти из лагеря никем не замеченным, было так необыкновенно, что команчи, суеверные, как и все дикари, недалеки были от мысли об участии в этом злого духа.

В лагере, между тем, царил переполох. Индейцы бесцельно носились туда и сюда, потрясая горящими факелами. Освещенный круг все расширялся, и многие воины уже углубились в чащу леса.

Вдруг послышался шипящий звук.

Все моментально остановились.

Единорог испустил резкий возглас, последняя нота которого была подхвачена и повторена всеми его воинами.

— Что это значит? — спросила Белая Газель.

— Это Кутонепи, мой брат, — коротко ответил Единорог, повторяя сигнал.

— Поспешим ему навстречу, — воскликнула молодая девушка.

— Хорошо, — согласился вождь, и они устремились вперед, сопровождаемые десятком воинов.

Через несколько мгновений они были около того дерева, на котором находились Валентин и его товарищи.

Охотник увидел их и позвал.

— Где вы? — спросил Единорог.

— Мы здесь, на дереве. Остановитесь и взгляните, — крикнул Валентин.

Индейцы с удивлением подняли головы.

— О-о-а! — воскликнул Единорог. — Что позабыл там мой брат?

— Сейчас скажу, но помогите мне сперва спуститься вниз, а то так неудобно разговаривать.

— Хорошо, я жду моего брата.

Валентин привязал к ветке свое лассо и собрался уже спуститься вниз, но Курумилла внезапно положил ему на плечо руку.