Закон обратного отсчета
Шрифт:
Первое, что бросается в глаза — руки. Чтобы разглядеть даже мелкий предмет, Татьяна скорее наклонится и обойдет его со всех сторон, чем возьмет в руки. Второе — скорость. Она движется резко, будто рывками, фиксируясь в конце каждого отрезка. Даже взгляд замирает на мгновение и вспарывает пространство до следующей точки. Третье — осязаемый, неприкрытый вес опыта. Он проступает в снисходительных интонациях и спокойной уверенности, что любая катастрофа рано или поздно разрешится, вопрос в цене. На вид Татьяне лет тридцать, Джен готов поклясться, что реальный возраст гораздо больше. И если первые две
Гостиная выглядит как точка сборки дата-центра. Джа разрешил курить в доме, и быстро пожалел об этом, потому что за работой Савва превращается в киборга на никотино-кофеиновом топливе. Хорошо хоть небо с утра выжимает из туч мелкий дождик, набивая свежестью сквозняк между распахнутыми окнами.
— Намертво повис, зараза! — Алекс сутулится во главе стола и, глядя в затянутый светлой пеленой экран, от нетерпения грызет крыло дракона, болтающегося на шее.
Вокруг Саввы четыре экрана — на ее ноутбуке окна программ переключаются так быстро, будто она управляет ими не с клавиатуры, а морганием. На планшете со скоростью эскалатора ползет чат, экран даже не успевает потухнуть между сообщениями. Еще два ноута загружены сканирующими программами. Вглядевшись в параметры поиска, Джен видит два женских имени. Одно знакомое, второе — нет.
— Кто такая Ирина Киселева?
— Лизонька наша, — сипит Савва и хватается за кружку с остывшими остатками кофе. После глотка возвращается голос. — Алекс нафотошопила несколько ее портретов с вариациями на тему цвета волос и мимики, мы нашли уже три паспорта на разные имена. Ищем следы, где они засветились. Я разослала инфо по «Эквитас» и Романову закинула. Есть еще несколько рабочих идей, но приходится их аутсорсить, потому что нашему всемогущему создателю слабо собрать еще парочку ноутов.
— Я уже сто раз объяснил, — мрачно оправдывается Ян. На его лэптопе открыт браузер с вереницей ссылок. — Во-первых, я специализируюсь на деструкте, а во вторых, это электроника, она состоит из миллиона деталек, а я не в теме как все они работают. Как я должен собрать то, чего не понимаю?
— Да ниче ты никому не должен, — бурчит Савва. — Ломатель херов.
— Между прочим, чтобы хер сломать, надо постараться.
— Потому что не знаешь, как работает? — прыскает Алекс.
— А вам не рано на такие темы со взрослыми разговаривать? — парирует Ян. Видно, девчонки его уже одолели.
Джен замечает усилие, с которым Рита сохраняет серьезное выражение лица. Сбежав из мастерской вслед за Дженом, она делает вид, что уткнулась в снятую с полки книгу, на деле же следит за перепалкой, наслаждается избиением младенца, которое подруги устраивают второй день Яну. Для них его авторитет и битого стекла не стоит.
— На самом деле, потому что — органика, — объясняет конструктор, пытаясь выстроить авторитет. — Природа — не дура, подсуетилась, органика для конструкторов — высший пилотаж. Растительная еще куда ни шло, с деревом можно работать, если оно уже мертвое. С живым — очень сложно, там связи на более высоком уровне формируются. У нас в России умельцев с десяток только наберется.
— И чем они занимаются? — спрашивает Джа. Он забрался в свою нишу под лестницей,
— Двое в хирургии, один в онкологии, а остальные… — Ян задумался. — Остальные кто где. У кого-то ресторан, у кого-то магазин, один, точно знаю, комиксы рисует.
— У чувака феноменальная способность лечить от геморроя до рака, а он картинки рисует.
— Он не просил эту способность, — Савва оборачивается к Джа, дав передышку клавишам. — А если медицина не делает его счастливым? Если его воротит копаться по локоть в кишках и крови? Почему он должен этим заниматься?
— Потому что на нем ответственность…
— А он ее на себя брал? — перебивает Савва. — Он об этом просил? Джа, нас не спрашивают даже мальчиком родиться или девочкой, тупо рандомайзером всыпают набор хромосом и живи как хочешь с бессмысленным и беспощадным желанием ебаться и дружить. Так с какого хера мы должны нести ответственность за то, что нам навязали?
— Да блин, Тигр, но если не он, то кто?
— Тот, кто от этого ловит кайф!
От возмущения Джа подскакивает на диване и, как часто бывает, когда слова играют в его голове в вышибалы, молчит, беспомощно хватая ртом воздух, как брошенная на прилавок со льдом рыба.
— А мне очень повезло, что вы с Дженом ловите кайф именно от спасения людей, — подает голос Рита, уничтожив разом и защиту, и нападение в назревшей битве.
— Мне, кстати, тоже, — отзывается Птенчик и, поймав изумленный взгляд Риты, спрашивает: — Ты не знала? Меня ребята с заброшенной стройки вытащили. А на Макса вообще возле дома напали. Так что, считай, у нас здесь клуб.
— Скорее — отряд, — улыбается Рита. — Интересно, если собрать всех таких в городе, насколько большая армия получится? Вы не считали?
На вопрос никто не ответил.
— Джа, — зовет Савва, выходя из-за стола, — ты на что смотришь?
Джа смотрит в пустоту. Сидит, вытянувшись струной на диване, ноги спущены на пол, ступни на драных тапках, позвоночник поддерживает спинка дивана, и только пальцы рук конвульсивно цепляют обшарпанную жаккардовую обивку.
— Смотри за ним, — швыряет Джен.
Гепардами они с Максом пересекают гостиную, взлетают на второй этаж каждый в свое логово, встречаются внизу, готовые к марш-броску. Джен — сосредоточенный, упакованный в новые штаны с заломами от долгого лежания в шкафу взамен сточенных об асфальт при падении, обвешанный сталью в многоножнах, Макс — в байкерской коже с защитными накладками, в этот раз без пневматики, с тем самым ножом за поясом, которым инквизитор поделился в доме у котлована, готовый защищать голыми руками.
Пророк все еще не в себе. Олька поддерживает его за плечо с одной стороны, с другой сидит Татьяна, вглядываясь во взмокший висок. Джа шевелит губами, изредка наружу прорывается звук, но прочитать, расслышать, что силится сказать пророк, невозможно.
— Ничего не вижу, — Татьяна вытирает о штаны взмокшие ладони, у нее самой на лбу испарина как от тяжелого физического труда. — Не пойму, как и чем он это делает.
— Ты и не увидишь, — отвечает Ян с едкой усмешкой, будто предупреждал Татьяну выше головы не прыгать, а она осмелилась и переломала ноги. — Его в центр везти нужно, там, может, и разберемся.