Закон обратного отсчета

Орбак Леся

В один момент Нортон удивленно глотает рык и заваливается набок, едва не подсекая Монстер под переднее колесо. Джа на плече юзом идет по асфальту вслед за байком, по инерции, оцепеневший как манекен. От резкого торможения на дороге остаются жирные полосы. Джен бросает Хищника поперек трассы, несется к Джа и, откинув забрало шлема, видит нервный зум зрачков пророка.

— Не трогай! — останавливает инквизитор Савву. — Не шевели его, вдруг переломался. Лучше скорую вызови.

Это должно было случиться рано или поздно, поэтому экипировку

для пророка Джен всегда подбирал сам по отзывам, непременно проверенную отбитыми экстремалами, и обновлял ее вслед за свежайшими разработками. Он следил, чтобы во внутреннем кармане куртки Джа обязательно лежала бумажка с группой крови и номером Джена для связи. Он был готов и, казалось, все предусмотрел. Кроме места.

— Да не знаю я! — кричит Олька в трубку. Вертит головой по сторонам. — Какой здесь километр? Ни одного столба поблизости. Нет, деревню не проезжали. Вы через сколько приедете? Твою мать, — сбросив вызов, она едва сдерживается, чтобы не запустить смартфон в горизонт. — Твою мать, твою мать…

— На аварии быстро выезжают, — робко пытается обнадежить Рита. — И с мигалками.

— Надо ловить машину. — Джен прислушивается, но трасса молчит как зона отчуждения. — И фокусникам позвонить. Рита, у тебя их номер есть? Пусть разворачиваются, может, быстрее приедут.

Джа лежит на боку, поджав ноги. Ему бы шлем снять, но Джен боится потревожить шею. Навернуться с байка на сотке километров в час — не каждый выживет. Пророк дышит, пульс зашкаливает, как обычно во время приступов. Расстегнув осторожно его куртку, Джен осматривает одежду. Крови не видно, хотя Джа так любит кутаться во все черное, что ее не сразу и заметишь.

Очнувшись, Джа хватает Джена за руку и, опершись, садится на асфальт. Мотает головой, как оглушенный, срывает шлем, вспотевшие волосы сразу залепили лицо.

— Мы больше никогда не успеем, — говорит пророк.

Ему тяжело дышать, руки дрожат, когда он непослушными пальцами пытается расстегнуть кнопки мотоциклетных перчаток. И стоило Ольке крепко обнять его со спины, Джа вскрикивает от боли.

— Что такое?!

— Ключица, — стонет он, схватившись за надплечье. — Сломал, наверное.

— А все остальное? — спрашивает Джен.

— Вроде, цел. Надо с дороги уйти.

Встать на ноги у Джа не выходит. Боль от лодыжки простреливает до поясницы, охнув, пророк виснет на руках Джена, дышит часто, прикрыв глаза, пока не отпустило. Олька беспомощной тенью кружит вокруг.

— «Скорая» едет, — говорит она, подбирая с асфальта упавшую перчатку Джа. — Рит, ты ребят развернула? Навстречу поедем, все быстрее…

— Не надо. — Джа, стоя на одной ноге раненной цаплей, отпускает Джена и притягивает девчонку к себе, обнимает крепко, насколько позволяет здоровая половина тела. — Некуда уже торопиться.

— Что ты видел? — спрашивает Джен.

Пророк колеблется. Включил режим замкнутой системы и перемалывает внутри себя доводы, пока не просеет все за и против. Как в первое время

после знакомства, тогда Джена злила эта откровенная опасливость, позже она сошла на нет, и вот теперь пророк снова подбирает слова, в одиночку решая, как дальше действовать.

— Он знал, что я сейчас за рулем, — признается Джа. — Точнее, он был уверен, что я неподалеку от блондинки и на колесах. Самое простое решение. Он и воспользовался. Заскочил в какого-то мимокрокодила только, чтобы попрощаться. Так и сказал. А еще сказал, — Джа хмурится, вспоминая дословно: — «Кто ж знал, что вас так вдохновят эти тридцать девять минут».

— Тридцать девять минут? — переспрашивает Алекс. — Мы за блондинкой сегодня дольше гоняемся.

— Он имеет ввиду временной зазор между моей отключкой и убийством.

— Но почему именно тридцать девять?

— Черт бы его знал, — отстранившись от Ольки, Джа пытается наступить на поврежденную ногу и кривится от резкой боли. — Кстати, а чего трасса такая пустая?

В самом деле. Последние фуры проехали мимо, когда они только собирались разъезжаться с конструкторами.

— Очень странно, — говорит Алекс. — Эту трассу же расширяли в прошлом году. Я помню по новостям, добавляли по две полосы в каждое направление, а то народ бился. Здесь лихой поток должен быть.

— Он и был, — замечает Макс, — пока мы сюда летели.

— Что-то не так.

— А мы скорую вообще дождемся? — Джен выходит на дорогу, сложив ладонь козырьком, вглядывается в горизонт, прислушивается к вялому ветру. — Рита, позвони все же друзьям, пусть возвращаются.

— Да не надо никому звонить! — психует Джа. — Они поехали разбираться с гаишниками, вот пусть и разбираются. Сами справимся. Как-нибудь. Нортону сильно досталось? — спрашивает он, пытаясь разглядеть байк, оттащенный Максом на обочину.

— Нормально все, не грейся, — успокаивает Макс, махнув рукой. — Бок поцарапал чутка. У Джена и то страшнее было. Я вот что предлагаю. Мы тебя сейчас ремнями пристегнем к Джену. Рита сядет к Ольке, они с Санькой возьмут Нортон за руль с двух сторон, и мы потихонечку двинем в город.

— Так и сделаем, — поддерживает Джен.

Сесть на Хищника для Джа труда не составило, но крепко держаться за Джена одной рукой он не может. Из дженовой портупеи и максовского офицерского ремня вышел надежный обхват, который затянули на уровне ребер.

— Тебе управлять-то удобно? — спрашивает Джа, защелкивая замок шлема.

Джен кивает.

— Нормально. Трасса пустая, вилять не придется. А в городе тачку тормознем, пересядешь.

Хищник рычит матерым волком, вальяжно катит по асфальту, ему полтинник километров в час привычная скорость. В зеркало заднего вида Джен поглядывает на транспортировку Нортона — девчонки молодцы, держат цепко, хотя на вытянутой руке это непросто, байк изредка виляет, но быстро встает на курс. Совсем как Джа. Закон симметричности судеб мотоциклов и их владельцев в действии.