Закон отражения
Шрифт:
Под потолком надоедливо зудела невесть откуда взявшаяся муха.
За стенами хижины щебетали пташки.
… Сквозь щели просочились новые звуки. Металлическое клацанье, громкий хруст веток под тяжелой поступью и голоса. Низкие, мужские. Они шли, не скрываясь, словно знали, что опасаться нечего.
– Э-эй! Есть кто живой?
Белая рука, вся в черных сгустках, судорожно дернулась
– Мы пришли с миром! Я, командор Империи, хочу потолковать с ведьмой!
Тишина.
– Похоже, ее здесь нет, – проскрипел простуженный голос. Он мог принадлежать человеку в зрелых летах.
– Подожди, Саэрм. Дверь не заперта.
Этот голос принадлежал тому, кто назвал себя командором. Сочный, сильный и молодой.
Его собеседник хмыкнул.
– А от кого ей запираться-то? Ни один вор не сунется к черной ведьме.
– Но мы-то пришли.
– Что бы ты, командор, ни говорил – мне эта идея не нравится. Просили крестьяне извести негодную – давай-ка зашлем сюда пару сотен. Уж с таким-то количеством она не справится.
Молчание. Только зудит муха где-то наверху.
– Эй, госпожа, если вы здесь – отзовитесь! Я хочу предложить вам сделку, выгодную и для вас, и для нас! Что толку сидеть в этакой глуши?
– Похоже, ей нравится сидеть в глуши, – ехидно констатировал Саэрм.
– Что-то здесь не так. Пойдем, поглядим поближе?
– А если ловушка?
– Плевать. Я уже давно мечтаю хоть раз поглядеть на настоящую ведьму. Страшно, но интересно.
Шаги все ближе и ближе. Веки дрогнули, затрепетали – и вновь замерли.
Дверь открылась, пуская в полумрак хижины легкий, веселый свет дневного светила.
– Гхм… Ну, что скажешь, Саэрм?
– Э… это что, и есть ведьма?
– Не знаю. Впрочем, я сомневаюсь в том, что это ее жертва.
Низко наклонившись, чтобы не задеть головой притолоку, в хижину вошел мужчина. Солнечные лучики, приветствуя, скользнули по темным волосам, заплетенным в недлинную косичку, отразились в светло-серых глазах, чем-то напоминающих ледышки. Он был молод, даже не вошел в зрелые годы – но в каждом движении чувствовалась сила. Мужчина присел на корточки рядом с распростертым телом, затем снял перчатки, задумчиво поскреб отросшую щетину на подбородке.
– Странно все это, Саэрм.
– Да, командор. Не лучше ли нам убраться восвояси?
Тот, второй, так и не решился войти.
– Разумеется. Любопытно, что же здесь стряслось?
Он осторожно коснулся пальцами шеи женщины, под подбородком. Затем, словно что-то заметив, отогнул обугленный ворот того, что раньше было рубахой. На белой коже алели две глубокие, словно колотые, раны.
Саэрм присвистнул.
– Сдается мне, командор, нашла коса на камень. Такое вот ремесло у них, у ведьм – если не ты – то тебя!
– Она еще жива, – заметил командор.
И, уже не раздумывая, добавил:
– Мы берем ее с собой. Скачи вперед, мой добрый Саэрм, подготовь ей постель в моем шатре, горячей воды и чистой холстины. А крестьян гони взашей… Если будут упорствовать, пригрози как следует.
Тьма накатилась волной, смывая краски. Шениор едва верил собственным глазам.
– Это… правда? Скажи, это действительно так?!! Ее нашли, и теперь она не умрет?
– Я никогда не лгу.
– Я благодарен тебе, колодец.
– Это была честная сделка.
Шениор поднялся и пошел прочь – к свету.
Не смотря ни на что, в душе воцарился покой. Миральду подобрали люди, и она наверняка поправится… И теперь, уж конечно, не умрет одна-одинешенька, в лесной чаще… Он улыбнулся.
Улыбался даже тогда, когда прямо из воздуха ему навстречу шагнул Старший.
Вампир долго разглядывал дэйлор, и было непонятно, какие мысли крутятся в его древней голове. Наконец, очень спокойно, он обронил:
– Дурак. Молодой дурак.
Шениор лишь пожал плечами.
– Ведь это теперь не имеет значения?
– Теперь – нет.
В голосе Старшего скользнуло тщательно скрываемое сожаление.
– Я больше ничем не смогу тебе помочь, Шениор д’Амес. Ты отказался от правды об отце – но пожертвовал собой ради какой-то ведьмы. Она все-таки погубила тебя.
– Я так не думаю, – осторожно возразил Шениор, – быть может…
– Но ты об этом уже не узнаешь, наследник короны. На тебе лежало столь сильное благословление Дэйлорона, будто твое предназначение в спасении этой земли. Теперь… Я сомневаюсь в том, что от тебя будет хоть какая-то польза.
Глава 5
Тень Императора
Селлинор д’Кташин любил осень. Вернее, любил он самое ее начало – когда еще не начались холодные ливни, после которых деревья напоминают мокрых нахохлившихся ворон, а дни похожи на серые хламиды низкорожденных.