Закон Силы
Шрифт:
— Опасные? — приподнял бровь я. — Позвольте полюбопытствовать — для кого?
— Прежде всего для этих людей, — ответил он. — А также их семей и их кланов. Думаете, его светлость герцог де Бофремон будет мириться с присутствием еще одной политической силы в этих землях?
— Разве эта земля не принадлежит этим людям? — обвел я взглядом мерно марширующих вокруг нас воинов.
— Эти земли принадлежат бергонским дворянам, — ответил он.
— Да? — удивился я. — И где же они? Почему я не вижу их знамен?
— Вы прекрасно знаете, что многие
А остальные сбежали в Вестонию или соседние герцогства и отсиживаются там, ожидая, чем все закончится, чтобы потом появиться и предъявить свои права на землю. Только вслух я этого не сказал, потому что меня все равно никто не поймет. Местные аристо живут по своим законам. К слову, я теперь тоже один из них.
— Кстати, хорошо, что вы вспомнили об аталийских легионах, — сказал я. — Вам не кажется, что, пока они не побеждены, как-то преждевременно говорить о политических силах в этих землях?
— Вы сомневаетесь в полководческом гении его светлости герцога де Бофремона? — попытался подловить меня граф де Брольи.
— Разве походом руководит его светлость? — ответил я ему вопросом на вопрос. — Мне ведь ясно дали понять, что главный военачальник — его высочество принц Филипп. Хм… При встрече я обязательно уточню у его светлости этот момент.
— Несомненно, его высочество является нашим лидером, — начал вилять граф. — Но он всегда прислушивается к словам своего дяди, который имеет богатый опыт в сражениях.
— Этот факт не может не радовать, — кивнул я, улыбаясь. — Не терпится удостовериться в талантах его светлости воочию.
— Вот увидите, враг будет разбит, — воодушевился граф. — Впрочем, доля правды в ваших словах есть. Враг силен, и нас ждет тяжелое противостояние.
Он продолжал сыпать пафосными лозунгами, при этом прославляя то герцога де Бофремона, то его племянника, а я перестал его слушать, потому что за последние дни изрядно устал от этого человека.
В назойливости он мог посоперничать с навозной мухой. Граф не переставал напоминать о нашем уговоре. Особенно был настойчив каждый раз после наших военных советов, где присутствовал маркиз де Гонди.
Пару раз я ловил себя на мысли, что готов отдать приказ Аэлире, чтобы та по-тихому его удавила, но я прекрасно понимал, что во мне в такие моменты просыпается частичка лисолюда. Тот финт с лисьим хвостом не был забыт. Приходилось в присутствии графа контролировать себя.
Впрочем, в одном он был прав. Эти игры с рыжими отметками начали перерастать во что-то более серьезное, причем происходило это без моего участия, поскольку я всячески игнорировал происходящее, стараясь не давать повода людям. Все сводилось к тому, что меня вынуждали вмешаться в этот процесс, возглавив его.
Все последние дни дворяне, приехавшие с маркизом де Гонди и впечатленные разборками с маркизом де Онжесом, которого вместе с его ближайшими соратниками я приказал посадить в тюремные камеры, что находились под цитаделью, пытались свести со мной знакомство.
Я
Главное, что я понял, Бергония уже поделена между сторонниками Бофремона и Гонди. Причем об этом говорилось вполне открыто. К слову, тот же Гондервиль и его окрестности, согласно этим планам, оказывался в сфере влияния партии герцога де Бофремона, равно как и захваченная мной цитадель.
Я слушал этих людей, говоривших о победе над Золотым львом и разделе чужой страны, как о чем-то уже состоявшемся, и тихо недоумевал. Вся эта золотая молодежь была оторвана от реальности. Они щеголяли в парадных доспехах на дорогих скакунах, похоже, даже не подозревая о том, что их ждет впереди. Если армия, которую собрали герцоги, состоит из таких же деятелей, тогда Золотой лев сожрет их с потрохами и не подавится.
Но в свите маркиза де Гонди были люди и постарше. Явно имеющие опыт сражений. С большинством из них у меня сложились довольно доброжелательные отношения…
Мои размышления и болтовню графа де Брольи прервало появление одного из разведчиков. Он подскакал ко мне и сообщил, что передовым отрядом обнаружено подходящее место для лагеря.
Что ж, вот и последняя точка, где наше войско передохнёт после перехода. А дальше нас ждут легионы Золотого льва…
Нортланд. Ледяной Храм. Алхимическая лаборатория.
В центре одной из комнат алхимической лаборатории Ледяного храма на специальном приспособлении, прикрепленном к потолку, висело обнаженное тело человека в довольно странном положении. Туловище находилось под небольшим углом, руки и ноги были разведены в стороны, а голова задрана вверх.
Лицо, как и все тело человека, было обезображено мелкими порезами, которые при детальном рассмотрении складывались в какие-то неизвестные письмена и из которых сочилась густая дурно пахнущая черная жижа. Нос, а также губы и уши были отсечены, а глазницы зияли черными дырами. Но, как ни странно, этот несчастный был все еще жив, хотя и без сознания.
Вот уже неделю, проделывая на нем всякие алхимические опыты, человеку не давал умереть его мучитель. Тот как раз сейчас стоял в двух шагах от своего «испытуемого» и что-то внимательно разглядывал на его впалой груди.
Это был высокий мужчина лет тридцати с широкими плечами, безупречной осанкой и угловатым бледным лицом, которое, казалось, было высечено из мрамора.
Его темные длинные волосы сейчас были свернуты в пучок на затылке и заколоты двумя спицами, явно выкованными из теневой стали. В его глубоко посаженных двухцветных глазах, напоминавших два лилово-синих лазурита, читался неподдельный интерес. Брови, густые и выразительные, придавали его взгляду особенную пронзительность.