Закон Талиона
Шрифт:
— Подожди, — прошептала Ната, обдавая ухо жарким воздухом, и повторила, — подожди. Сейчас, сейчас тебе будет хо…ро…шо.
— …Шо…шо…шо, — откликался он, не замечая собственного учащённого дыхания.
Женщина чуть-чуть отстранилась, как-то сжалась, съежилась, словно от внезапного сквозняка и, свернувшись калачиком, опустила голову ему на колени. Потом…, потом мяг-кие влажные губы обхватили его плоть. Одновременно от волос на голове и от кончиков пальцев на ногах покатились волны острого наслаждения, столкнулись в паху, взметнулись, расплескались, и крышу окончательно сорвало.
Превышение допустимого
У иного мужика к двадцати шести годам в загашниках памяти накапливается преиз-рядное количество воспоминаний о постельных похождениях, да таких, что целомудренным составителям "Кама-сутры"
И лишь в течение первого в жизни студенческого семестра Николай слегка продвинул-ся на этом интимно-сладостном поприще. Разбитной сокурснице приглянулись Колины уши.
Жила она с хорошо поддающими, настрогавшими кучу детей родителями в рабочем посёлке на окраине Твери, ввиду неустроенности быта старалась как можно реже появляться дома, ночуя у подруг в общаге. Там она и подцепила, в смысле, соблазнила ушастого и стеснительного юношу — Колю Иванькова. Встретились они на общежитской вечеринке по случаю чьих-то именин, сидели рядышком на чужой койке, прихлёбывая "Отвёртку" из одной баночки, слегка осоловели, прониклись взаимной симпатией и как-то сами собой уединились от общего базара в пустующей комнатушке. Девушка, не чинясь, жарко дыша, щедро подставила свои прелести под трясущиеся Колины руки и отдалась ему с удивительной для её юного возраста страстью. Что и говорить, первое в Колиной жизни, да ещё такое горячечное соитие довело его до ошаления и стало причиной влюблённости, не окрыляющей, а какой-то мутной, осадочной. Девчонка не отличалась красотой, но имела всё, что положено иметь женщине, и Николай притягивался к ней, как гвоздь к магниту. Звали её Лизой, однако она сама предпочитала транскрипцию — Лайза. Ещё она не отличалась постоянством в выборе постельных партнёров, испытывая прямо-таки болезненное пристрастие к любовным играм с мальчиками. Врачи-сексологи, наверное, найдут объяснение, столь рано созревшей пылкости, но в общаге на эту тему не парились, и к ней прилепилось прозвище — Лайза Минетти. По этому поводу Коля злился, страдал, но ничего не мог с собой поделать.
Чтобы избавиться от докучливого любовника, Лайза уговорила выступить в качестве лекарства от любви не очень щепетильную подругу. Подруга зазвала парня к себе, обнажи-лась и, преодолев недолгое сопротивление, провела сеанс излечения. Юноша более-менее остыл, чувства подугасли, но какая-никакая нежная дружба сохранилась — девчонка, в об-щем-то, была добрая, а что мальчиков любила, так это и не грех вовсе, особенно с точки зре-ния мальчиков.
Позже, когда произошло то, что произошло, друзья высказали догадку, дескать, Лизка чувствовала, что не заживётся на этом свете, вот и спешила. Всё может быть. Её нашли мёртвую субботним утром в парковых зарослях. Видимо, хотела навестить родителей и братиков с сестричками, всего сто метров не дошла до дому, какие-то выродки изнасиловали девчонку и запинали — живого места не осталось на её юном теле. "Зачем? — ревела подруга, — попросили бы по-хорошему, сама бы раздвинула".
Насильников и убийц — троих шестнадцатилетних парней, задержали на следующий день по горячим следам. Доказательств их преступления имелось предостаточно, но следст-вие по делу всё тянулось и тянулось, и суд состоялся всего лишь за сутки до Колиной явки на приписной пункт по повестке военкомата.
Сидя в зале судебных заседаний, Николай пристально всматривался в ненавистные ли-ца бравирующих своей отмороженностью гадёнышей и всё пытался и не мог понять: зачем эти тупые рептилии, походя и свирепо прервали человеческую жизнь. Чем угрожала, что могла противопоставить им семнадцатилетняя девчушка? Чем отличаются эти садюги от большинства молодых людей? Морды-то обычные, без печати порока и жестокости, а за ци-ничными ухмылками прячется страх, и ни капли раскаяния. Недоумки просто не восприни-мали меру своего злодеяния. И совсем не потому, что пока ещё несовершеннолетние. Можно ли мерить нравственность количеством прожитых лет? Шестнадцатилетние парни уже не младенцы, знают, что творят, и от взрослого преступника их отличает лишь неумение заметать следы. Они втихаря гордятся своей безжалостностью и бесчеловечностью. И всегда будут гордиться. Единственный сдерживающий фактор — расплата за содеянное. Значит, убивать можно — попадаться нельзя.
Один из подсудимых по фамилии Рыгов и с соответствующей кличкой, отвечая на во-просы судьи, доходчиво пояснил: " А чего? Просто захотелось. Попинали маленько, чтоб никому не нажаловалась". Вот и всё: захотелось, и убили.
Восемнадцатилетнему пареньку Коле впервые пришлось столкнуться с настоящей тра-гедией, мазнувшей чёрной тенью, больно царапнувшей по сердцу ядовитыми когтями — с убийством, можно сказать, близкого человека, с убийством, совершённым походя, между делом. Кем? Людьми? С виду — да, но… Нет, это не люди!
В деревенской глубинке, не такой уж и далёкой от цивилизации, случались, конечно, мордобои, или запойный мужичок под "белочку" решал погоняться с оглоблей за "своёйной бабой", но драчунов разнимали, а мужичка по-соседски утихомиривали, душевно разливая под это дело по стаканам "мировую". По "телику", что ни вечер, "крутили" боевики, где статистов убивали пачками без особой надобности, но фильмы воспринимались, как игра, где всё понарошку. Вообще-то, слово "деревенский", отнюдь не синоним слову "наивный" и, тем паче, "блаженный"; и социум не представлялся Николаю этакой братской семьёй; и где-то в височной извилине за ухом гнездилось точное знание, что ходят по земле звери в человечьем обличье и совершают свои зверские преступления, но пока злодейства творились далеко-далеко, и не особо тревожили, и близко к сердцу не принимались. А тут приблизились вплотную. Вот они…все трое…сидят на скамье…ухмыляются. От-требье.
У призывника Иванькова мозги закипали от ненависти к подонкам. Его возмущала ка-кая-то, по его мнению, неправильная обыденность судебного разбирательства. Допрашива-лись обвиняемые, давали показания эксперты и сотрудники милиции, выступал обвинитель, брал слово защитник, которого Николай прямо-таки возненавидел за отведённую ему роль, и всё это делалось монотонно, будто бы даже привычно, словно не витала под потолком тень старухи с косой. Лизка умерла, и умерла не сразу, последние минуты её жизни были наполнены ужасом и болью. И по восемь лет?! Да за такое…!
Да, да, каждому кинули по восемь лет! — детский срок за недетское преступление. Уж очень снисходительно наше законодательство к малолетним убийцам. Малолетним? Тоже мне — дети! Шалуны! На свободу выйдут — снова захочется, снова "маленько" убьют. Только теперь уже наученные, постараются затереть следы, чтоб не нашли, значит. Потом снова захочется, потом снова… "А чего?"
Почему именно сейчас вспомнилась первая в жизни жрица любви Лизка и проведён-ный при её непосредственном участии великолепный ритуал расставания с девственностью? Да и не то, чтобы вспомнилась, просто отголосок давнего события скользнул по краешку памяти — лёгкое дуновение принесло издалека неясный и тут же оборвавшийся сигнал. Так почему? Да потому: в настоящий момент, в салоне заезженной "Волги", на потёртом сиденье он пережил острейший оргазм, сродни тому — первородному. Ясный пень, стимулятор половой активности, распылённый в замкнутом пространстве, усилил ощущения, но, надо отдать должное Нате, она хороша сама по себе. Жаль, если девочка глубоко завязла в сектантских делах-делишках. Искренне жаль.
Вообще-то, Коля Иваньков ни о чём таком особенно и не думал. Он — так и не удосу-жившись натянуть штаны — полулежал на горячем сидении, ласкал грудки приткнувшейся к плечу женщины и балдел от нежданно-негаданно словленного отчаянного кайфа. Впрочем, почему нежданно? Специалист-психолог мало кому известного "центра подготовки" СО-ТОФ — седой, улыбчивый дядька с водянистыми, пристальными глазами следователя НКВД, сразу сказал: "Если ты им нужен не в качестве пускающего слюни дебила, то хомутать тебя, парень, будут для начала непременно на сексе. Наилучший иммунитет — пресыщенность, поэтому я рекомендую…"