Закон Талиона
Шрифт:
Бейсбольная бита — штучка увесистая — хоть и спортивный, но снаряд, а если снаряд попадает в основание черепа… Топа жил, как трус, и умер, как жил. "В общем, они все умерли".
Коля посоветовался со своей совестью и получил уверения, что она, то бишь — совесть, не собирается терзать его душу по столь незначительному поводу, как "превышение преде-лов необходимой обороны" — примерно так в "УК РФ" называется статья, которую он толь-ко что себе накрутил. А, ч-чёрт! Сколько же за такое дело светит? И пойди, докажи, что оборонялся, что это особо опасные преступники, что за их уничтожение надо награждать. Доказать, наверное, можно, однако, не факт. Что же делать? Явка с повинной? Х-м.
"Прежде всего, надо утешить Нату, вдруг у неё истерика", — забеспокоилась "явная" половинка. "Подождёт
В сторону Наты он всё-таки посмотрел. Девушка стояла между "Опелем" и "Волгой" и на истеричку совсем не походила, хотя мордашка у неё раскраснелась, а глаза возбуждённо блестели.
— Ты их…, - звенящим голосом заговорила она, — они…
— Спокойно, девочка. Я тут приберу по-быстрому, потом…, всё потом.
Для принятия решения Николаю потребовалось не более одной секунды, далее он дей-ствовал так, как действовал бы на спецзадании, подчищая за собой хвосты.
Для начала заглянул в салон "Опеля". Ключи в замке. Хорошо. Достать. Открыть ба-гажник. Ага, лопата — припасли, значит. В сторонку, пригодится. Та-ак, сначала Топу. Гад, растёкся медузой. Теперь Рыга. "Попинали маленько…", — говоришь? Ну, ну. Хороший ба-гажник, ёмкий. Давай-ка, Стеба, туда же. Биты рядом. Пальчики не оставлять. Хлоп! Пора объясниться.
— Ната, ты как? Пойми, если б не я их, так они бы нас точно.
— Как ты их…?
Николай нахмурился.
— Чечня научила. У тебя водичка есть? Пить хочется. И руки бы ополоснуть.
Ната удивлённо посмотрела на него, покачала головой, потом вздрогнула, словно спо-хватившись.
— Руки оп…. Ах, да! Где-то была.
Она, как заведённая, сделала три шага, открыв переднюю дверь, пошарила в бардачке и вытащила полуторалитровую пластиковую бутылку с зелёной этикеткой "Ессентуки".
— Вот.
— Спасибо, — просипел Коля, откручивая пробку, — а стакан?
Ната вяло отмахнулась. Из-под пробки зашипело, пальцы окатило пузырчатой пеной.
Истолковав её отмашку, как разрешение, Коля присосался к горлышку, сделал не-сколько глотков солоноватой, тёплой минералки, полил на ладони, завинтил крышечку и покосился на девушку.
О чём она сейчас думает? Сеанс сексобработки показал, что она не просто служащая общества "Новая Азия", а задействованный сотрудник, можно сказать — агент. Это обнадё-живает со всех сторон. Во-первых, как агент, она наверняка подготовлена к нештатным си-туациям и не станет падать в обморок. Во-вторых, тутошний инцидент как нельзя лучше характеризует бандита Иванькова. Пусть её шефы думают обо мне, что хотят, лишь бы думали плохо. Она же не в курсе той давней истории, полагает, что я раньше не знал этих отморозков, и у меня не было причин их ненавидеть до сегодняшнего дня. Сегодня я совершил настоящее преступление, и ни в одном глазу. Господи, я же частенько мечтал встретить гадёнышей на узкой тропинке и, надо же — сбылось! Встретил! Кстати, а какова вероятность такой встречи? Причём, не в Твери, а под Москвой? Чёрт знает! В России сто сорок миллионов народу, можно встретить кого хошь, но чтоб вот так, как по заказу, это один шанс на…, на много. Совпадения продолжаются? Удивительные встречи, как в фильме "Вечный зов"? Можно сказать и так, но это выходит за грань допустимого. Ей богу, попахивает мистикой. М-да, попал. Всякое бывало, но такого ещё не было. Интересно, как поведёт себя Ната? Свидетельница. Недонесение о преступлении приравнивается к соучастию. Наверняка ей светиться нежелательно — показания, то, сё… Найдёт повод скинуть меня с хвоста? Возможно, возможно. Не такой уж я ценный кадр. А с другой стороны… провёл нестандартный бой, в считанные секунды положил троих, а потом попросил водички, страха не выказываю, угрызениями не мучаюсь. Это интригует. Нужен я им такой? Пожалуй. Такие на дороге не валяются. Сдаётся мне, она сейчас тормозит не с испугу, а гадает: нужен — не нужен. Значит, будет звонить начальству, как оно решит. Ко всему, я же приворожённый, сексом бабахнутый, послушный. Карманный монстрик. Пакемон. Куды ж меня? Играем? Ладно, повяжем языком.
Все эти мысли пролетели в Колиной голове за время, необходимое на один выдох и на один вдох. Он отёр губы рукавом спортивной куртки.
— Влип, — с ноткой озлобления произнёс он, — надо как-то сливать эту парашу.
Девушка дёрнула плечиком. В уголке рта образовалась морщинка, придав её лицу вы-ражение грустное и беспомощное.
Не удержавшись, Коля склонился и прикоснулся губами к этому уголку.
Ната отстранилась.
— Не надо.
— Прости, — Николай преданно, по-собачьи попробовал заглянуть ей в глаза, кивнул и изобразил на лице напряжённое раздумье, — бывало и хуже. Но на зону я больше не хочу. Тебя подставлять — тем более. Я так понимаю: работодатель после всего этого связываться со мной не станет — нужна ему лишняя головная боль? Жаль, я рассчитывал. Ну, форс-мажор, мать его! Короче, сделаем так: ты сейчас уезжаешь, типа, "меня тут не было", а я…, ну, это мои проблемы. Как тебе…?
Коля замолчал, прижал к груди пузырь "Ессентуков" и с надеждой и обожанием уста-вился на Нату.
"Соображай, девочка, соображай".
Ната соображала. Она задумчиво и отрешённо смотрела на Николая, и за этой её отре-шённостью угадывалась лёгкая брезгливость. По-видимому, она уверовала, что её подопеч-ный окончательно сбрендил на почве сексуальной близости, что за мимолётную благосклонность он будет ей ноги в тазике мыть и воду из тазика пить, и она расслабилась, не считая нужным и далее скрывать своё истинное отношение к очередному околдованному придурку, застившему глаза похотью. А Коля, едва ли не вывалив язык от умиления, смотрел на девицу, как бродячий пёс, нашедший хозяйку и готовый умереть у её ног.
Наконец, Ната решилась.
— Коленька, погуляй пока, ладно. Мне надо созвониться.
Приласканный пёс с радостью воспринял команду, лизнул хозяйскую руку и поскакал по своим собачьим делам.
Девочка забралась в машину, плотно закрыла двери и окна, и только после предприня-тых мер извлекла из сумочки мобильник. Разговаривала она минут восемь. За это время Ко-ля успел наведаться за кустики, чтобы освободить немного места под минералку, и пройтись туда-сюда вдоль посадок по асфальтовому краешку площадки. Естественно, прогуливался он не просто так, он, что называется, крутил проблему, как учёный минералог крутит перед собственным носом подвернувшийся необычный окатыш — и одну плоскость рассмотрит, и другую лизнёт, и третью поскребёт ногтём и, рано или поздно, выбросит, убедившись, что в руках всего лишь закаменевшая какашка.
С одной стороны, порученная операция на грани срыва. Что из того? А ничего хороше-го. С другой стороны, по большому счёту, это не трагедия и не крушение надежд. Упущен-ный шанс? Бабка надвое… — работодатель ещё висит на телефоне. Что-то он ещё выдаст? С третьей: обладай он даром предвидения, постарался бы избежать встречи с отморозками? Да ни за что! Те трое, что в багажнике — убийцы. "Бывшие", — поправил он сам себя, поскольку, будущего у них нет, значит, их несостоявшиеся жертвы будут жить долго и счастливо и никогда не узнают, что их долгая жизнь состоялась благодаря Коле Иванькову. Есть повод порадоваться и похвалить себя. Далее. Какой стороной повернуть? Ага! Инцидент с отморозками можно рассматривать, как своего рода тест. Какое мнение о нём составит Ната, и как охарактеризует его перед боссами? Пожалуй, так: туповат, но решителен, жесток, не боится нарушать даже самые тяжёлые статьи УК, хороший боец. Вам мало? Вам не нужны киллеры? Значит, вы не те, за кого вас принимают. Значит, генерал и комбат ошиблись адресом. Хм, маловероятно — они не из тех, кто ошибается.
В конце концов судьбоносный разговор завершился, сквозь стекло было видно, как На-та убрала телефон. Николай, будто в нетерпении, направился к ней, с удовольствием наблю-дая, как она змейкой выскальзывает из автомобиля. Он испытывал некоторое волнение, и совсем не из-за спрятанных в багажнике бандитов-покойничков. Он получил задание, и сейчас ожидал решения какого-нибудь менеджера или гуру, или отца-основателя, или руководителя рангом помельче, из общества "Новая Азия".
Ната призывно помахала рукой, Коля побежал на цырлах.