Закон трех отрицаний
Шрифт:
– Что – физика? – не понял Селуянов.
– Есть множество наук, которые можно противопоставить искусству. Анита выбрала инженерно-физический институт. Не химико-технологический, не юридический, не стали и сплавов, не нефти и газа, а именно инженерно-физический. Почему? Я долгое время думал, что это обычное расхожее противопоставление лириков и физиков, у которого она пошла на поводу. Но нет, тут что-то другое. Если вы поймете, почему она выбрала именно этот институт, вы поймете про Аниту очень
О смерти подруги Елена Завьялова уже знала, она накануне звонила Ларисе домой, и свекровь сообщила ей страшное известие.
– Мы собирались сегодня встретиться, – дрожащим голосом говорила Елена, миниатюрная брюнетка в обтягивающем белоснежном до синевы халатике. Доценко нашел ее на работе в больнице. – Она мне звонила в начале недели, мы условились в пятницу созвониться, уточнить время. А Нина Максимовна сказала…
Крупная прозрачная слеза быстро скатилась по щеке и спряталась под подбородком.
– Когда Лариса вам звонила, в какой день?
– Во вторник.
– Когда?
– Вечером уже, часов в девять. Ну да, правильно, я во вторник работала до восьми, а она мне домой звонила, значит, я уже пришла.
– Какое у нее было настроение?
– Ровное, как обычно. Ларка вообще очень спокойная была, редко из себя выходила.
– Сколько времени вы с ней не виделись?
– Месяца два, наверное.
– Что ж так редко встречались? – удивился Михаил. – А мне сказали, что вы задушевные подружки.
– У меня работа сменная, а еще подработки, индивидуальный пост, сижу с больными круглосуточно за отдельную плату, на сестринскую зарплату не проживешь, сами понимаете. Но мы все время перезванивались, разговаривали подолгу. Обычно она сама звонила, когда оставалась в мастерской ночевать.
– Вот даже как?
Уже теплее, уже что-то… Почему Лариса не звонила из дома, из квартиры Риттеров?
– Ну а что удивительного? Когда две подруги разговаривают, ни муж, ни свекровь совершенно не нужны. Они мешают.
В общем-то верно. Ничего подозрительного. Между прочим, а не эта ли брюнетка была в одной постели с Ларисой, когда неожиданно нагрянули Риттер и его сестрица? А что? Плодотворная мысль. Подружка-лесбиянка. Как бы это проверить, чтобы никого не обидеть?
– Лена, а вы сами замужем?
– Да. А что?
– Ничего, просто спросил. Давно?
– Не очень, меньше года.
– Ваш муж знаком с Ларисой?
– Конечно. Она и на свадьбе у нас была, и в гости к нам приезжала. И сегодня должна была… мы собирались…
Лена тихонько заплакала, но быстро взяла себя в руки.
– А сами вы в гостях у Ларисы бывали?
– Да, в мастерской.
– А дома? Я имею в виду не тот дом, где она с мамой жила, а дом Риттеров.
– Нет,
– Одновременно с вами у Ларисы бывал кто-нибудь? Ну там подружка или приятель?
– Нет. Мы всегда вдвоем были.
Опять двадцать пять. И с матерью-то она только вдвоем, и с подружкой вдвоем. Никаких зацепок, никаких выходов на новых людей.
– Лариса в последнее время не жаловалась вам, что ей кто-то угрожает? Может быть, она стала нервной, беспокойной?
– Угрожает? – переспросила Лена. – Нет, ничего такого. И нервной она не стала.
– Может быть, что-нибудь странное происходило. Вспомните, Лена.
– Странное… Ну я не знаю, если только это…
– Что? – мгновенно сделал стойку Доценко.
– Ей какая-то женщина все время звонила.
– Какая женщина?
– Да откуда же мне знать? Ларка сама не знала. Придет домой, а свекровь говорит, мол, тебе женский голос звонил, не представился и ничего передавать не просил.
Ну-у-у, а он-то размечтался… Подумаешь, позвонил кто-то и не представился. Такое каждый день бывает.
– Это всего один раз было? – безнадежно спросил он.
– Да в том-то и дело, что нет. Полгода примерно эта женщина ей названивала, и всегда именно тогда, когда Ларки дома нет. Ни разу Ларисе не удалось с ней поговорить. Причем свекровь, Нина Максимовна, уверяла, что это не одна и та же женщина, а разные. Якобы она голоса хорошо запоминает, голос был точно не один и тот же.
– И Лариса даже предположить не могла, кто ей звонил?
– Мы с ней всех перебрали. Всем старым подружкам позвонили, даже тем, с которыми сто лет не виделись, всем знакомым – не они. Целый вечер, помню, сидели в мастерской и по телефону названивали. Так и не выяснили.
Вот это уже предмет для разговора. Только с кем? Не с Леной Завьяловой, это точно. Говорить об этом надо с Ниной Максимовной, которая подходила к телефону. И с Риттером, может быть, он тоже имел счастье слышать неизвестную даму. Или эти звонки – такая же выдумка сынка и маменьки, как Ларисина наркомания?
Кстати, о наркотиках. Лена-то у нас в больнице работает, вот мы у нее и спросим.
– Знаете, Лена, что мне сказал Валерий Риттер? Что Лариса была наркоманкой.
– Что? – Слезы, уже готовые было пролиться, высохли, в глазах засветилось изумление. – Ларка – наркоманка? Да с чего он это взял?
– Он неоднократно находил у нее упаковки от сильнодействующих лекарств, – соврал Доценко.
Ну, не очень-то и соврал на самом деле. Пусть упаковки находила домработница, а не муж, но ведь они же были, упаковки эти.