Законам Мерфи вопреки
Шрифт:
Вечер закончился идиллически! Уже засыпая, я подумала, что надо бы Сергею куртку новую купить. Несолидно всё-таки, мужику уже под сорок. Как раз ко дню рождения что-нибудь приличное…
… Отстрелявшись в институте, я уже направилась на стоянку к своей ласточке, но на полдороге меня перехватил Дмитрий Юрьевич Ланье, мой научный руководитель. Он только сегодня вернулся с конференции, проходившей в Испании. Как обычно, он был подчёркнуто демократично одет и походил на никак не желающего успокоиться постаревшего рокера. Впрочем, такой имидж необычайно нравился студенткам,
– Здравствуй, Лера! Угадай, какой вопрос последует?
– Когда я закончу диссертацию? – уныло протянула я.
– Именно.
Я честно ответила, что не знаю. Уж очень много работы свалилось.
– Ладно, сейчас я сам очень спешу. Но в пятницу утром в девять, чтобы как штык была на кафедре. Я специально посмотрел твоё расписание. Тебя это должно устроить.
Вот и поговорили. В расстроенных чувствах я поехала на Литейный проспект. Понятно, что сама виновата, нечего было летом время бездарно тратить. Ох, что же делать-то?
Как что? Тестировать пинегинских сотрудников.
В назначенный час я входила в офис фирмы «Палладин». Однако, к удивлению, не увидела в глазах, устремлённых на меня, радостного нетерпения. Нет. Все пять разнокалиберных дам, что составляли воинство пинегинское, взглянули на меня как угодно, но только не доброжелательно. Пожалуй, основной флюид, исходивший от них, характеризовался как затаённое злорадство. И ещё, что меня поразило. Если вчера я застала довольно-таки расслабленную атмосферу, то сегодня здесь наблюдался образцовый аврал: телефоны звонили, принтеры шуршали бумагой, а компьютеры перегревались от непосильных задач.
Сделав вид, что ничего не заметила, я поздоровалась с ними и прошла к кабинету директора.
Пинегин разговаривал с кем-то по-английски по телефону, а за столом сидел аскетичный, желчного вида брюнет и что-то быстро писал. Директор завидя меня, сделал приглашающий жест рукой, и продолжил разговор по телефону.
Брюнет, на вид оказавшийся лет на пятнадцать моложе меня, кивнул головой и, протянув руку через стол, негромко представился:
– Юра. Референт Игоря Леонидовича. А вы Валерия Михайловна?
И получив подтверждение, продолжил:
– Я в курсе ваших планов, но видите ли в чем дело. У нас с утра просто завал. Клиенты как с ума посходили. Видите, Игорь Леонидович уже пятнадцать минут со Стамбулом разговаривает. Поэтому было бы замечательно, если бы удалось перенести ваш визит на другое время.
– Замечательно, – лучезарно улыбнулась я. – Что вы можете предложить?
– Четверг или пятница вас устроят?
– Нет.
– Тогда ваши предложения.
– Меня устроит сегодня и только сегодня. Но, входя в ваше положение, я согласна подождать окончания рабочего дня. Вы до девятнадцати трудитесь?
– Да, – растерялся Юра.
– Значит, через три часа я подъезжаю, и мы спокойно поработаем. К тому времени я надеюсь, клиенты от вас отстанут. Только организуйте, пожалуйста, что-нибудь перекусить. Потому что сидеть придётся долго. Да, и пусть никто не уходит. Я не собираюсь гоняться за каждым по отдельности.
Я говорила намеренно громко, чтобы Пинегин всё хорошо расслышал. Потом поинтересовалась, где у них туалет, и дала ему несколько минут на размышление. В принципе я оказалась права. К тому времени, как я вышла, Пинегин уже «закончил» разговор со Стамбулом и поджидал меня в зале:
– Валерия Михайловна! Юра передал мне ваши пожелания. Я тут прикинул и хочу предложить компромисс. Вы с полчаса погуляете по соседним магазинам. Тут кстати неплохие бутики есть! А я за это время наведу в офисе порядок.
Выразив восхищение столь высокими деловыми качествами собеседника, я приняла сие предложение. Действительно, поблизости оказался бутик итальянской одежды, в котором я и провела означенное время. Моментально оценив мой костюм, две продавщицы провели малый показ мод. В конце концов, я остановила свой выбор на превосходном бежевом жакете из шерсти альпака. Расплатившись карточкой, я вышла в прекрасном расположении духа. Вот теперь можно и тестами заняться.
Интересно, почему Пинегин пошёл на такую выходку, как манкирование нашей договорённости? В том, что при мне шла лишь имитация бурной деятельности, я ни на секунду не сомневалась. Это подтверждается тем, как он вывернул на попятный, едва поняв, что я не отступлюсь. Детский сад просто. Ладно, поразмыслим на досуге.
Во второй раз офис встретил меня настороженной тишиной. Ну прямо, словно школьники ждут учительницу после выволочки, устроенной завучем. Дамы сидели, сгрудившись за одним столом, и явно сплетничали. Я заглянула в открытую дверь директорского кабинета и попросила джентльменов присоединиться к дамам. Директор и его референт были мне уже знакомы. А вот третий мужчина, переваливший за средний возраст, оказался открытием сезона. По своему внешнему виду и повадкам он был не иначе как потомственным бухгалтером в третьем, а то и четвёртом поколении. Он и родился, наверное, сразу с арифмометром, или счетами.
Проходя мимо, он по-старомодному расшаркался со мной:
– Семён Леонидович. Фурцев. Не родственник. Нет. А вы не состоите в родстве с Ефимом Аркадьевичем? Нет? Удивительно, просто удивительно. Точно такие же глаза.
Когда статисты расселись, я выступила с небольшой речью, основным рефреном которой было то, что все люди – братья, мир лучше войны, а пять золотых лучше, чем один золотой. И я хочу стать тем альтруистом, который проведёт маленькую ладью с гордым названием «Палладин» сквозь суровое море рыночной экономики в царство золотого тельца. Я назвала свою программу «Сто восемьдесят дней» и пообещала в пути никого за борт не сбрасывать.
Уж не знаю, поверили мне или нет, аплодисментов я не дождалась. После этого приступили собственно к творчеству.
Для начала я запустила Вилсоновский опросник, чтобы посмотреть, как оценивает себя директор, а главное, как оценивает его народ. Когда все выполнили задание, я дала им опросник Шейна. А потом до кучи парочку тестов. В общем, с задержками, но мы справились к семи вечера. Распрощались довольно мирно, на нейтральной ноте, и я пообещала заглянуть к ним, как-нибудь на днях. А именно: в пятницу.