Закрученный
Шрифт:
«Еще раз, — настаивал Джулиан. — Пожалуйста».
Когда они потеряли Еву, души перестали давить на Эйдена, желая узнать, кто они такие. Разлучение пугало их не меньше, чем самого Эйдена. Но теперь, когда информация в зоне досягаемости, страх Джулиана рассеялся. Он целиком и полностью охвачен предвкушением.
— Можем попытаться позднее, — Виктория осматривала двор.
— С тем же результатом, — Эйден снова постучал. — Она дома. Я…
Он даже мог слышать ее учащенное сердцебиение. И да, это его подбешивало.
Джуниору, конечно же, звук нравился. Не потому что напоминало колыбельную, как любят другие новорожденные; для него это был военный сигнал. Он услышал и тут же проголодался, хотя вот недавно насытился.
— Если женщина решительно настроена игнорировать нас, то у нас не было шанса с самого начала, — голос Виктории понизился, став хриплым, как у пинап-красотки, сошедшей к нему с плаката.
Его восприятие всеми органами чувств усилилось, подмечая детали, на которые он раньше не обращал внимания.
— Лад…
«Нет! — воскликнул Джулиан. — Мы не уйдем отсюда».
— Пока нет, — ответил Эйден.
Выдох облегчения: «Спасибо».
— Я просто хочу поговорить с вами, миссис Смарт, — позвал он громче. — Пожалуйста. Вы можете спасти чью-то жизнь.
Прошло еще несколько минут. Безрезультатно.
— Это безнадежно, — Виктория так трогательно прикусила губу в задумчивости. — Если бы я могла… но нет, — она моргнула, глядя на него. — А ведь ты можешь.
— Могу что?
— Приказать ей. Ты можешь заставить ее поговорить с тобой.
И правда, может. Все время вылетает из головы.
Он запрокинул голову и уставился в небо. Темный бархат, усыпанный звездами. Такое же грандиозное и безграничное, как и его способность. Он может заставить любого сделать то, что он хочет. Так же как один доктор за другим навязывали ему свою волю, только они это делали при помощи таблеток. Так же как одни приемные родители за другими ожидали от него полного, абсолютного подчинения в благодарность за то, что они оказали ему великую «услугу», забрав к себе. Что угодно, чтобы остаться с ними.
Поступать так с другими… делать это снова и снова, хотя он прекрасно знал, как отвратительно быть по ту сторону.
«Отличный план», — сказал Джулиан.
— Я знаю, — однако, чем чаще он будет это делать, тем легче и чаще он будет полагаться на эту способность, пока не дойдет до того, что он начнет использовать ее в любой ситуации. — Просто… дайте мне немного подумать об этом.
Виктория поняла.
— Тебе не нравится принуждать других.
— Ага, — он потянул ее на диван-качели. Дерево скрипнуло и качнулось, когда они сели.
— Я еще никогда не
Переживания сменились удовольствием, он прижал ее ближе к себе. И разумеется, следом ему пришла мысль, что он снова хочет быть с ней.
А через мгновение все мысли были только об этом. О сексе. О его первом разе, и он был так счастлив, что это произошло именно с ней. С той, кто понимала его, знала, через что он прошел и с чем еще пытается справиться. С той, кто не судит его и просто рада быть рядом.
— Я не буду говорить с вами о нем, — внезапно раздался знакомый женский голос. — Я не могу.
Шикарно. Опять эта хрень началась.
И все же она была здесь. Краем глаза он видел, как мать Виктории крутилась перед ним, подол ее черной мантии взлетал от вращений, открывая лодыжки. На секунду Эйден задумался, не было ли это видение приветом от Такера, могла ли она быть иллюзией все это время. Возможно, Влад сообщил мальчишке-демону, как выглядела Эдина, и Такер использовал это для того, чтобы свести Эйдена с ума.
Но нет. Когда видение возникло впервые, Такер был с Мэри Энн. Даже демон не мог находиться в двух местах одновременно, вызывая проблемы. В больнице Эйден задавался вопросом, могла ли Эдина появляться, когда о ней вспоминала Виктория. Теперь он отбросил и эту версию. Она никак не упомянула эту женщину, а она бы наверняка сказала что-нибудь.
Внезапно самой вероятной версией показалось то, что это последствия выпитой крови. Он выпил ее — дважды — и все еще не слился разумом с Викторией. Что если таким образом проявлялась их кровная связь?
Никто больше не возник в его видении, и Эйден не слышал ответа на отказ Эдины «поговорить с ним», но она сказала:
— Нет, нет! Я люблю его, и это все, что тебе нужно знать. Я убегаю с ним, но не могу взять тебя с нами, милая. Твой отец может отпустить меня, но он не даст уйти тебе. Он уже доказал это, помнишь?
Она собиралась бросить свой народ? Оставить Викторию?
— Эйден? — позвала Виктория.
— Одну минуту.
— Ох, ладно.
Она, скорее всего, подумала, что с ним говорят души, но он не стал пояснять.
— Я буду писать тебе каждый день, золотце, — сказала Эдина. Луч солнца пробился сквозь густую пелену тяжелых туч, падая прямо на нее. Как и пылинки вокруг нее, она колебалась. — Обещаю.
Пауза.
— Наберись смелости, Вики, моя девочка, и если отец спросит, где я, скажи, что у себя.
Вики. Виктория. Да. Желудок Эйдена скрутило. Он стал лучше понимать свою девушку. Неудивительно, что она так часто использовала Голос Вуду. Ее всегда окружал хаос. Приказывать людям было ее способом брать управление на себя и добиваться, в конце концов, желаемых результатов.