Закутки дальних дорог
Шрифт:
– Мы бы их еще и поимели! – со смешком крикнул кто-то из строя.
– Да не получилось бы ничего, говорю же, упились парни, – махнула рукой Бранка. – Ну что, идем?
– А мужчинки?.. – протянула рыжая Гаира таким голосом, что Тиате захотелось ее стукнуть. – Их здесь можно найти?..
– Да сколько угодно! – хохотнула предводительница «Черных Волков». – Слева от ваших казармы моих ребят, там большинство до баб всегда охочи, а справа «Красные топоры» Курга, там таких тоже хватает.
– И с ними можно замутить? – оживилась наглая девица, переглянувшись с соседками по строю.
– Да без проблем, – усмехнулась Бранка. – Только мигните, галопом прискачут, слюни пуская.
– Только без насилия! – предупредила своих сорвиголов Тиата. – По согласию!
– Так точно… – уныло отозвались девчата.
– Это кого твои наглые девки насиловать собрались, моих волков или топоров Курга?! – полезли на лоб глаза предводительницы «Черных Волков». – Да они сами вас раком поставят и поимеют, как захотят. Вы с ними поосторожнее, девочки, это не ваши слабенькие мальчики. Это те еще звери, на каждом десятки, если не сотни трупов.
– Ха! – не поверила Гаира. – Это мы еще посмотрим, кто кого поимеет!
– Ну, ваше дело, – со смешком покачала головой Бранка. – Только сразу предупреждаю – без драк! И, тем более, без кровопролития. Если кто-то своего убьет, то убийца в вакуум без скафандра прогуляется, это я вам обещаю.
Суть наказания воительницы не поняли, поскольку слова «вакуум» и «скафандр» в круг их понятий просто не входили, но слегка огорчились, поняв, что погулять в привычном стиле не получится. Тем более, что госпожа воинов погрозила им кулаком, пообещав с любой нарушительницей порядка разобраться по-свойски. Но оторваться в новом месте обитания девчата все равно собирались. И они таки оторвались, да так, что рассказы об этой грандиозной пьянке годами ходили по «Петрограду».
Глава IV
– Гляди, Тали! – замахала подруге Гатха. – Вот это да!
– Что там такое? – поспешила к ней эльфийка. – Ну роща, и что?
– Да ты глянь, какие грибы! – показала пальцем орка. – Ты такие видала когда-нибудь?
– Не-е-е-ет… – протянула ошарашенная Таланиэль.
Посмотреть действительно было на что. Синие грибы со сложными красными узорами на шляпках, в полтора роста девушек, медленно шевелили белой бахромой и что-то тихо напевали. По ним ровными колоннами в такт пению маршировали желтые в зеленую крапинку насекомые.
– Грибы поют… – растерянно пролепетала эльфийка. – Это чего ж такое?..
– Ага! – кивнула орка. – Поют. Ни разу не слыхала, чтоб грибы пели!
– А может это они! – показала на колонны желтых насекомых Таланиэль.
– Может, и они, – прошипела идущая позади цверга Рамакаситоламин.
– Да ну, у нас в пещерах грибы еще и не то выделывают! – хохотнула Дурга, невысокая фигуристая гнома.
Намитоя, дварфа, еще более кругленькая, чем подруга, промолчала, только фыркнула, ее поющие грибы не интересовали ни в малейшей степени.
Скажи им еще декаду назад, что эльфийка сможет подружиться сначала с оркой, а затем с цвергой, дварфой и гномой, девушки только пальцами у висков повертели бы. Ну невозможно такое в принципе! Точнее, дома было невозможно, а здесь, в Клане Странника, оказалось возможным все. И в этом подруги очень быстро убедились.
Гатха прибыла намного раньше Таланиэль, как одна из молодых вещуний красных орков, но при этом считалась среди таковых белой вороной – была слишком любопытна и не кидалась на всех, кто в штанах. Да и жестокости для ритуальных пыток ей недоставало. Делала, что положено, но по минимуму и с такой миной на лице, что кислее не бывает. Зелье, вызывающее постоянное желание, старалась не пить, а незаметно выливать. Она и без зелья чаще всего была не прочь, так зачем оно нужно? Девушка искренне не понимала, тем более, что после него тошнило и болела голова. Но старшие на все жалобы Гатхи отвечали одно: «Надо! Пей».
Поэтому, когда ее в составе отряда молодых вещуний отправили в дар носителю Справедливости, девушка очень обрадовалась – думала уже, что придется из дому сбегать, чтобы от осточертевшего зелья избавиться. В Клане Странника ей очень понравилось, да и сам он оказался симпатичным и очень ласковым, Гатхе дважды довелось быть с владыкой Артемом, и она не имела ничего против того, чтобы повторить. Но и помимо сюзерена в Доме Призраков хватало интересных парней, даже орки-мужчины нашлись, причем не простые, а Кровавые Топоры, которых Гатха всех с удовольствием перепробовала, ведь, согласно обычаю, они вещуньям никогда не отказывали в ласках. Мало того, девушке каким-то непредставимым образом удалось совратить сразу двух эльфов, служащих Кериану, и они тоже побывали в ее постели. Думала, это будет что-то феерическое, но все оказалось попросту скучно, ушастые были слишком правильными, зашоренными и ни на какие интересные вещи не соглашались. Но постельные приключения для Гатхи, в отличие от остальных вещуний, жрущих свое поганое зелье в огромных количествах, не являлись самым важным в жизни, ей куда интереснее было исследовать Дом Призраков и город Алендар. Сперва в одиночку, а потом, после прибытия посольства из Заповедного Леса, к орке присоединилась новая подруга, такая же любопытная, как и она сама, разве что эльфийка. А потом еще три. И жизнь заиграла новыми красками.
Таланиэль была из самых младших девушек, приведенных старейшинами после того, как две эльфийки из посольства повесились от отчаяния перед воротами родных домов. Таланиэль, когда она узнала об этом, стало жаль несчастных родителей, увидевших поутру такую страшную картину. Ей самой поначалу даже не сказали, зачем отправляют к людям, у родителей девушку забрали за долги. Мама долго плакала, умоляла пощадить и подождать, обещая, что они вскоре обязательно вернут деньги, но старейшины оказались неумолимы и ждать не пожелали, из-за чего недоучившаяся из-за отсутствия средств светлая целительница вынуждена была отдать единственную дочь. Точнее, ее просто не спрашивали, уведомили, что забирают Таланиэль в счет долга, и на этом все. Папа хмуро молчал, когда за ней пришли, до крови прокусив губу и сжимая кулаки, но ничего сделать не смог – три лучника из охраны старейшин держали его на прицеле, зная взрывной характер бывшего сержанта Лесной стражи, потерявшего руку во время нашествия огромных пауков.
Девушка все первые дни пути проплакала, вспоминая почерневшее от горя лицо отца и тихий, но от этого еще более жуткий, наполненный беспросветным отчаянием вой матери, а потом осмотрелась и немного успокоилась. Остальные эльфийки в посольстве пребывали в перманентном ужасе. Ведь их везли в подстилки к человеку! Вонючей, волосатой обезьяне! Таланиэль их мнения не разделяла, она людей никогда не презирала, вспоминая папины рассказы, как эти самые люди не раз спасали ему жизнь, не прося ничего взамен. Да, они меньше живут и имеют немного волос на теле, так и что? Чем они хуже эльфов? Девушка не понимала, но вопросов задавать не смела, помня гнев учителя в школе, когда осмелилась спросить об этом. Ее тогда настолько жестоко выпороли, что несколько дней встать не могла. Папа даже ходил разбираться, вернулся мрачный и вечером напился. А утром, проспавшись, поговорил со своим светлячком, как он называл любимую дочурку, и объяснил, что если сомневаешься в чем-то из того, что все вокруг считают правильным, то эти сомнения лучше держать при себе и никому о них не говорить. Целее будешь.
Когда другие девушки из посольства узнали, что их, оказывается, подарили не волосатой обезьяне, а Страннику линии Авари, их радости не было предела. Таланиэль тоже радовалась, но совсем по другой причине – став вассалом Авари, можно будет помочь папе с мамой, пусть не сразу, пусть через несколько лет, но помочь. Может, даже новую руку папе вырастить. Девушка спрашивала об этом у архимагистра Лаортаналь, и та подтвердила, что для любой медкапсулы в Доме это не проблема. Помимо того, Таланиэль надеялась получить здесь знания, недоступные дома, она хотела научиться чему-то полезному и заняться каким-нибудь интересным делом. От разговоров остальных эльфиек ее воротило, они считали, что им все должно доставаться за так, просто потому, что они перед кем-то ноги расставят. Но девушка, наученная горьким опытом, предпочитала помалкивать. Пусть себе болтают, что хотят.