Заледеневший
Шрифт:
— Заранее спасибо.
— Ну что вы, мэм. — Оператор посмотрел на дверь кабинета, а затем снова перевел взгляд на Халли.
Его лицо было частично прикрыто спадающей длинной прядью каштановых волос и типичной для полюса бородой. Но под всей этой растительностью Халли ясно видела, что перед ней еще очень молодой человек. У него были большие веерообразные уши, круглые щеки с множеством родинок, подбородок с ямочкой и плоский, сплющенный нос. В его глазах Халли увидела страх.
— Могу я спросить вас кое о чем? — вновь заговорил парень.
— Конечно.
— Эти женщины… те, что умерли…
— Да.
— Как вы думаете, что с ними случилось?
— Рокки Бейкон была больна и перед этим попала в аварию. А вот насчет Харриет Ланеэн и Дайаны Монталбан я не знаю.
Парень помолчал, глядя на Халли неуверенным взглядом, а потом спросил:
— А вы не думаете, что здесь, на станции, что-то есть? Ну, какой-то вирус?
Ободряющая ложь или пугающая правда? Халли решила вложить в ответ понемногу и того, и другого.
— Я этого не знаю. Но я знаю, что умерли только женщины.
Следующую фразу оператор произнес тихо, почти шепотом:
— Люди говорят, что это вы с собой что-то сюда привезли.
— И вы тоже так думаете?
— Мне это кажется бессмыслицей.
— Да? И почему?
— Вы-то ведь не умерли.
— Так оно и есть.
— Я хочу сказать одну вещь. Это моя первая поездка на полюс. И последняя.
— Вряд ли я буду вас переубеждать.
— Можно спросить вас еще кое о чем?
— Конечно.
— Док Фида словил пингвина?
— Так говорят.
— А вы считаете, что этого не может быть?
— Я его почти не знала.
— А вот я знал доктора Фиду.
— Вы не называете его по имени, под которым он известен на полюсе?
— Оно ему не нравилось. Я его понимаю, потому что у меня примерно та же ситуация. Знаете, как они меня называют? Ньюман. Вы же знаете Альфреда Е. Ньюмана?
Халли все поняла. Красивые люди тянутся к себе подобным. То же делают и те, кто находится на другом краю этого спектра.
— Он был немного странным. Да здесь у всех есть небольшие странности. Но он… словить пингвина… Это не укладывается в голове.
— А знаете, у меня это тоже в голове не укладывается.
Кажется, парень почувствовал облегчение от того, что не он один чувствует подобное.
— Приятно было с вами побеседовать, — сказала Халли.
— Мне с вами тоже.
Она пошла к двери. Голос оператора ее остановил:
— Послушайте, док!
— Да?
— Здесь много странных людей. Многие из них напуганы до смерти. Берегите себя и будьте осторожны.
41
Высота над уровнем моря, сухость и поллярия явились причинами обезвоживания организма. Халли не чувствовала аппетита к твердой пище; ее мучила жажда и очень хотелось сока, воды, кофе — хотя от кофе, как ей казалось, сейчас было бы лучше воздержаться. Идя в обеденный зал, она думала о том, что такой долгой и непрерывной полосы невезения, как та, в которую она попала сейчас, у нее, похоже, никогда до этого не было. Халли все еще думала об этом, когда, отойдя от раздачи с двумя большими бокалами яблочного сока, вдруг увидела то, что приняла за внезапную удачу. Мейнард Блейн сидел один за столиком в углу и накручивал спагетти на вилку. Она села напротив него за тот же столик.
— А разве вы еще не должны находиться в своей комнате под замком или под честным словом?
— Сейчас самое время ужина. А почему почти никого нет?
— Они боятся. Не хотят контактировать с другими людьми. — Мейнард поддел на вилку пучок спагетти, с которого капал соус «Маринара». — Особенно они не желают контактировать с вами. Я слышал, Грейтер распорядился поместить вас под домашний арест. Как же вы здесь оказались?
— А как вы сами здесь оказались, Мейнард?
Он пожал плечами:
— Я ненавижу сидеть в своей проклятой комнате.
— Нет, я говорю о другом: а как же вы еще сидите здесь со мной?
— Я думаю, что все эти разговоры — попросту чушь собачья.
— О том, что я занесла сюда какой-то экзотический микроб?
— Да. — Перестав накручивать на вилку спагетти, Мейнард более внимательно посмотрел на собеседницу. — Но, может быть, я и ошибся. Вы не очень хорошо выглядите.
— Что же, спасибо за комплимент, Эмби.
Он посмотрел на нее таким взглядом, как будто она только что дала ему пощечину.
В некоторых смыслах поллярия может быть очень полезной. Может, в таком промывании кишечника что-то есть, подумала Халли. «Эмби» не было производным от имени, начинающимся с «Эй-Эм». Акцент Эмили, выросшей в штате Джорджия, придавал слову такое звучание, которое и зафиксировала аудиозапись. На самом деле это «имя» обозначало начальные английские буквы имени и фамилии: M. В. Это были инициалы Мейнарда Блейна.
— Как вы меня назвали?
Подавшись вперед, Халли говорила с ним тихим голосом, хотя в этом не было необходимости. Вблизи них был занят только один столик, за которым сидел мужчина, но этот столик находился явно вне зоны слышимости. Но Халли хотелось произвести впечатление на собеседника. Поэтому она свистящим шепотом произнесла всего лишь одно слово:
— «Триаж».
Блейн вскочил со стула настолько резко, что залил рубашку соусом для спагетти. Он стоял и молча смотрел на расплывающиеся ярко-красные кляксы, словно вообще позабыв о присутствии Халли.
— Сядьте, — резким тоном приказала она. — Мы можем сделать все, что надо, прямо здесь и вдвоем. Или вы хотите, чтобы при этом присутствовал Грейтер?
Мейнард сел.
Халли заговорила, и ее голос дрожал от с трудом сдерживаемой злости.
— Вы сказали мне, что почти не знали Эмили. А я знаю, что вы спали с ней. Почему вы врали?