Залесье. Книга 2. Густая роща
Шрифт:
– Ты уверен, что хочешь отправиться в путешествие? – спросила Кикимора Домового.
– А папа справится один? – он посмотрел на Лешего.
Тот кивнул.
– Тогда я с тобой, – Домовой взял маму за руку и улыбнулся.
3
1
Вода просочилась в его лёгкие, забила нос и рот, но Ивана-царевича не могло убить то, что навредило бы живому человеку. Он не дышал, не хотел есть или пить. Иван поднялся и, опираясь на меч, прошел по болотному дну к берегу.
Первой из-под воды показалась корона, что дала ему Ягиня. Она почернела от времени и впилась в кожу царевича, отчего меж волос у него тянулись красные набухшие раны, сочащиеся гноем и остатками засохшей крови. Затем выглянули его пустые глазницы – болотные обитатели выели ему глаза.
Оказавшись на суше, Иван-царевич сложил пальцы и свистнул. Свист его разнесся по лесу, подгоняемый магией, и всколыхнул деревья, словно ветер.
Услыхал серый волк зов хозяина, вскинул уши. Свистнул Иван еще раз, и волк, проглотив руку Кощея, метнулся к нему. Выбежал он из леса и увидел царевича: мокрого, в лохмотьях и с ржавым мечом в руке.
– Иван! – позвал волк.
Повернул тот голову, протянул руку и молвил:
– Поди ко мне, серый волк. Будешь отныне моими глазами, покуда я с Ягиней не поквитаюсь.
– Как же мне стать твоими глазами?
Иван нащупал холку волка и сжал грубую шерсть. Снопы синих искр вылетели из кольца, перескочили с его пальцев на серого волка. В глазах существа загорелся синий огонь.
– Будешь моим поводырем, – молвил Иван, отпустил холку и осмотрелся. Волк повторил за ним движение головы. – Как же я давно я не видел мир. И как же я возрадуюсь, когда вернусь к Василисе с головой Яги.
До их слуха донеслось жалобное ржание. Царевич увидел торчащую из болота морду. Почти вся голова коня ушла под воду: торчали только кончики ушей, ноздри и рот. Еще немного – и несчастное животное захлебнется болотной жижей.
– Стой здесь и направляй меня, – скомандовал Иван. Достав меч из ножен, он пошел в болото, прощупывая лезвием вязкое дно.
Добравшись до коня, царевич взял его за поводья и потянул за собой. Конь отчаянно заржал.
– Не бойся, я не причиню тебе вреда. И волк тоже, – Иван погладил его по крупу.
Конь сделал несколько шагов, все глубже застревая. Ноги царевича увязли в трясине. Он посмотрел на волка и протянул ему меч.
– Вытащи нас, серый волк, – сказал он.
И волк, вцепившись сильными зубами в сталь, потащил царевича и коня из болота.
2
– Каково это – быть человеком? – спрашивает меня Водяной.
Невинный детский вопрос ставит меня в тупик, а ведь раньше я могла бы придумать с дюжину метафор. Осталась ли я человеком, если у меня отобрали ноги и я не могу дышать без воды? Буду ли я человеком, когда верну себе ноги? И была ли я человеком, когда пришла в этот лес?
– Не знаю. Иногда больно, иногда весело.
– Как это – больно и весело? – Водяной смотрит на меня испытующим взглядом.
– Ты знаешь, что такое чувства?
– Нет.
– Тогда…как бы тебе объяснить? – недолго думая, я беру его за руку и крепко сжимаю. – Что ты чувствуешь?
Водяной смотрит на руку, затем на меня.
– Не знаю. Меня этому никто не учил.
– А что с твоими родителями? – спрашиваю я.
– У меня нет родителей. Я знаю, что есть такие существа, которые произвели меня на свет, но не знаю, где они, – отвечает Водяной.
– И ты не искал их?
– Ха! – Водяной улыбается, отчего обнажаются его острые зубы. – Я исплавал это озеро вдоль и поперек, нашел множество ходов и составил карту путей, но нигде не было живых существ. Кроме Русалки, которую я хотел съесть…
– Почему?
– Она украла у меня кое-что ценное.
– Что же?
Водяной убирает мою руку со своей.
– Не скажу я тебе. Или ты хочешь узнать и сразу же умереть?
Я морщусь и отмахиваюсь.
– Правильно. Не делай глупостей. Ты же видела мои зубы? – говорит Водяной и ухмыляется.
– Если у тебя не было родителей, то как ты научился говорить? – спрашиваю я.
– Да просто… – он начинает с энтузиазмом, а заканчивает в растерянности. – Не знаю. Может, в этом виновата магия?
– Просто, мр-р, ты брошенный ребенок, – мурлычет Баюн.
Я выныриваю и вижу прикрытые глаза кота. Он потягивается, оттопыривая хвост и показывая когти.
– Что значит брошенный? – фыркает Водяной, оказываясь рядом. – Ты за эти слова ответишь, котяра!
Не успевает Баюн встряхнуться, как Водяной подбирается к берегу и хватает его за хвост.
– Мр-мяу! – кот подпрыгивает и в два прыжка оказывается на ветви дерева. – Ах ты мелкий засранец, мур-р!
Водяной смеется, взбивая ладонью по воде.
– Глупый кот, только попадись мне. Я таких, как ты, на закуску ем!
Я вижу, как у Баюна шерсть встает дыбом. Он шипит и злобно смотрит на Водяного. Тот по-детски, но грозно ухмыляется.
– Твоя мать от тебя отказалась, вот ты и купаешься в озере тринадцать лет! – шипит кот.
Ухмылка на лице Водяного исчезает. Он облокачивается на берег, лежа на животе, и смотрит на Баюна исподлобья.
– Откуда тебе знать, кот?
– Я знаю, кто произвел тебя на свет! Но не скажу, ведь ты ведешь себя со мной, как глупый ребенок!
– Я и есть ребенок, – возражает Водяной с опасными нотками в голосе.
Я чувствую, как между ними возникает напряжение. Кажется, что от омута до ветки туда-сюда снуют невидимые искры.
Из лесной чащи раздается протяжный волчий вой. По моему затылку пробегают мурашки и подушечки пальцев немеют.
– Здесь есть еще волки? – спрашиваю я как можно тише.