Залив Полумесяца
Шрифт:
– Что такое, Ольга? Шехзаде, наконец, выставил тебя из своих покоев? Или даже на порог не пустил? Что же, он и так с тобой слишком долго игрался…
Она и без того горела от негодования и ревности из-за того, что ею пренебрегли, когда она с таким рвением и нетерпением шла на очередную встречу к своему господину. Потому не смогла пройти мимо нахалки и повернулась к ней с пылающим взором, тряхнув гривой огненно-рыжих волос, напоминающих всполохи пламени.
– Меня зовут Тансу! – жестко произнесла она. – Запомни уже, наконец, Мириам. И лучше бы ты сейчас умолкла. Если, конечно, не хочешь, чтобы
Та растерялась и моргнула, не зная, что сказать на это, а Тансу надменно огляделась в притихшем гареме и стремительно ушла, скрывшись на этаже фавориток.
– Лучше не трогай ее, Мириам, – раздался голос одной из наложниц, когда все вернулись к своим постелям. – Она сумасшедшая. Неудивительно, что шехзаде отправил ее обратно в гарем. Понял, наконец, с кем связался.
– Интересно, кого он выберет теперь? – хихикнула другая, игриво поведя плечом.
Мириам молчала, когда все подхватили эту тему, и обида все еще глодала ее, когда она засыпала в своей постели под щебет размечтавшихся рабынь, жаждущих внимания единственного во дворце шехзаде, который был способен волновать их сердца.
Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Сафанур Султан.
В крайней степени беспокойства шехзаде Мурад переступил порог покоев своей жены и увидел ее лежащей поверх покрывала на ложе – такую бледную, что ее недомогание было очевидным. Подле нее была лекарша, которая обернулась на него и склонилась в поклоне, а также Филиз Султан и Амирхан Султан, держащиеся друг возле друга в стороне от кровати.
– Вы посылали за мной, валиде? – не на шутку встревожившись, осведомился он, но, не дожидаясь ответа, присел рядом с женой и, сжав ее слабую руку в своей, вгляделся в родное лицо. – Что с тобой, Сафанур? Тебе нехорошо?
Филиз Султан поджала губы, видя, как напуган ее сын тем, что его жене всего лишь нездоровилось. Бросив все дела, он тут же пришел, хотя за ним послали всего пару минут назад. Он всю жизнь будет пылинки с нее сдувать?
В отличие от нее Амирхан Султан наблюдала за происходящим спокойно, но со светлой завистью во взоре серых глаз – все же и ей было не чуждо желание любить и быть любимой, как и любой женщине.
Вопреки своему состоянию Сафанур Султан вдруг улыбнулась, и только сейчас шехзаде заметил, что ее лицо сияет, как будто в ней царила какая-то тайная радость. Он в непонимании сдвинул брови, а после, быстро сообразив, что к чему, растерянно уставился на жену.
– Сафанур, ты что же?..
– Да! – счастливо выдохнула она, и слезы блестели в ее золотых глазах. Она немного истерично рассмеялась, словно все еще не могла поверить своему счастью. – Я беременна, Мурад. Беременна…
Еще пару мгновений мужчина приходил в себя от полученного известия, а после тоже рассмеялся и, притянув ее руку к лицу, несколько раз горячо поцеловал ее тыльную сторону под мрачным взглядом Филиз Султан.
– Любимая, ты сделала меня самым счастливым человеком во всем мире, – ничуть не тая своих чувств, нежно произнес шехзаде Мурад, с любовью и радостью смотря на свою не менее счастливую жену.
Они так долго ждали этого, столько лет надеялись на чудо, что теперь не могли остановить своего ликования. Сафанур Султан казалось, что она вот-вот воспарит в воздухе – так легко и радостно было у нее на душе.
Тяжелый камень, прежде живший у нее в груди, рассыпался в прах. Ее мольбы, наконец, были услышаны. Быть может, на этот-то раз она родит долгожданного мальчика? Ей так хотелось подарить любимому сына. Ее сына, которого он так ждал все эти годы.
Шехзаде Мурад, в своей радости помолодевший сразу на десяток лет, ласкал при всех любимую жену, забыв обо всем, и Амирхан Султан, не выдержав, отвела взгляд в сторону и тихо вздохнула. А Филиз Султан только сжала губы. Она и с этим смирилась.
Но все равно ей каждый раз было не по себе, когда она видела своего сына таким. Ей претило, что Мурад настолько сильно привязан к этой женщине. Это была уже нездоровая любовь, если он столько лет ни разу не вспомнил о своем гареме. В ней, в этой Сафанур, ведь и не было ничего особенного. Филиз Султан закупала в гарем куда более красивых и, что немаловажно, юных рабынь, которые отличались и умом, и покорностью. Но сын их не замечал. Он никого, кроме Сафанур, не замечал.
– Поверить не могу, Лейсан! – тем временем восклицала Фаниса Султан, пока они вместе со служанкой спешно шли по коридору. Она только узнала о случившемся от Айше-хатун и спешила к родителям, чтобы разделить с ними их радость. – Матушка так долго ждала этого… Дай Аллах, у меня родится брат. Но даже если и еще одна сестра, я все равно буду рада ей. Отец, верно, на седьмом небе от счастья.
Лейсан-хатун улыбнулась ей, как всегда, разделяя и радости, и горести своей госпожи. Миновав коридор, они направились в покои Сафанур Султан и не заметили, как из-за угла вышла Фериде-хатун и, хмуро посмотрев им вслед, выдохнула:
– Только не это…
Дворец санджак-бея в Амасье. Покои шехзаде Османа.
– Шехзаде, вы посылали за мной?
Поставив кубок на столик, из-за чего раздался глухой звон, шехзаде Осман поглядел на своего подручного Мирана-агу – невысокого коренастого мужчину с несуразным лицом круглой формы, которое всегда было хмурым и серьезным.
– Да. Пусть принесут еще вина
Миран-ага покосился на кувшин, покоящийся на столике рядом с кубком, и подумал, что его господин слишком уж быстро осушил его, но покорно склонил голову в тюрбане.
– Как прикажете. Будут еще какие-нибудь распоряжения?
– Подготовьте к ночи Десен-хатун, – велел шехзаде, явно опьяненный. Он откинулся на спинку тахты и с ленцой наблюдал за слугой. – Кстати, что-нибудь важное происходило во дворце во время моего отсутствия?
– Ничего, о чем вам следовало бы знать. Но у меня есть другие новости, которые вас заинтересуют.
Шехзаде Осман вопросительно вскинул брови, тем самым показав, чтобы он продолжал.
– Около месяца назад в Амасью вернулся Джордано Гримани. Заходил во дворец, интересовался, не вернулись ли вы еще из Стамбула. Я пообещал сеньору, что как только вы вернетесь, я сообщу ему об этом. Насколько мне известно, сеньор Гримани и сейчас пребывает в своем особняке.
– Джордано? – довольно ухмыльнулся шехзаде. – Мой старый друг… Не нужно ничего передавать ему. Я сам поеду завтра, навещу его. Он же любит всякого рода неожиданности.