Залог возможности существования
Шрифт:
Никогда чувство Добра и Зла не становится регулятором их жизни. Иначе, никогда общественный интерес, полезность или вредность их жизни для близких и далеких, сегодняшних и будущих людей, полезность или вредность их действий хотя бы для одного конкретного человека и для себя в качестве человека, то есть члена своей среды, никогда такая полезность или вредность действий и их результатов не становится регулятором поведения “Маугли”.
Человеческие потребности у “Маугли” не формируются. Их поведение всегда управляется и динамизируется только природными врожденными и сформированными в стае
ПОТРЕБНОСТЬ В ОБЩЕСТВЕННЫХ УСЛОВИЯХ
ЗАБОТА О ДРУГОМ - ЗАБОТА О СЕБЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Ребенок, в отличие от “Маугли”, осваивает общественные условия, в качестве условий своей среды, уже в досоз-нательный период своего формирования и ими регулируется его внутренняя и внешняя активность на протяжении всей его жизни.
Уже до того, как ребенок “узнает”- осознает, что та-кое”хорошо” и что такое “плохо”, он уже практически усвоил это в своем поведении и потребностях.
К концу уже первого года жизни ему плохо от того, что плохо его матери, и хорошо от того, что хорошо ей. На втором-третьем году облегченно протекают уже всяческие действия, сигнализирующие ему эмоциональную удовлетворенность тех, кого он любит - их “хорошо”, и затрудняются действия, вызывающие их недемонстративное неудовольствие - их “плохо”.
ПРИМЕР № 98. У МЕНЯ ЕСТЬ ДРУГОЙ ПАПА! Понаблюдайте за ребенком от года и до подчинения его поведения схемам слов. Все, что является угрозой его матери, тем, кого он любит, вызывает его агрессию или его страх, но всегда выражаемый поведением протест.
Попробуйте, если вы женщина, пококетничать при нем с его папой, а если вы мужчина - с его мамой.
Даже, будучи с вами за мгновение до того в самых теплых отношениях, он, до 2-х лет, вдруг отвернется от вас. Не захочет вас знать. Потащит маму или папу от вас. Попытается их занять собой или в конце концов разревется. Может вас оттолкнуть, ударить... После 2-х, 3-х лет “ничего не понимающий” малыш, когда ваше кокетство едва уловимо, но уже взволновало, вызвало отклик его мамы или папы, вдруг заявит вам:
– У меня есть своя мама!
– У меня есть другой папа!.
Но, если ваше кокетство не вызвало отклика его родителей, никакого беспокойства не проявит и он.
А вот случай, по-моему, зависящий уже только от мам.
ПРИМЕР № 99. ЗАВТРА ПРИДЕШЬ?
Мама никогда не любила папу и ребенок, как и она, папе чужой.
Вы глубоко симпатичны, нравитесь маме. Не смотрите на нее агрессивно, как на вещь или предмет вожделения, но нуждаетесь в ней.
Тогда ее четырехлетняя дочка, с которой вы не играли, которая, занятая своими делами ("ведь она могла быть моей дочерью"), казалось вас не замечала, вдруг, когда вы уже почти ушли, заявляет:
– Дай я тебя поцелую! Приходи к нам еще! Завтра придешь?!
А Вы ее маму не видели с ее замужества. И дочку увидели впервые сегодня, когда ей пятый год. И тогда вы понимаете, какие вы с ее мамой были дураки! Тогда не для себя, а из схематической, юношески распорядительной и самоуверенной “заботы о других”, “нуждающихся в вас” людях, “мужественно” решив, отказали себе в необходимости быть сужеными.
– Мы сильные,- мы сможем (друг без друга)! Они слабые и не смогут без нас!”.
Но теперь те “они”, все равно, без вас. И ваши с ними (теми) дети, все равно, без вас или без них!
И ее дочь, которая могла бы быть вашей, впервые вас видя, просит вас приходить, и вас целует, обнимая так, что вы больше уже никогда не придете. Чтобы не приручить и не приручиться...
Кто-то назвал ваши нереализованные отношения “пионерской дружбой!”
Оказалось, что жизнь надо узнавать, и реализовать, то что она растит. А не выдумывать “по образу и подобию”. Как бы ни был красив осознанный образ, и как бы ни пугали неведомые, незапланированные ростки.
Жизнь не прощает красивых жертв ей. Ростки умирают. Отболивают вместе с частями тебя. Болью обращают тебя к жизни. Если ты не трус и не лжец...
РЕБЕНОК ПО ПРИРОДЕ ДОБР
Итак, уже маленький ребенок, еще не осознавая того, уже регулируется изнутри, освоенными им в процессе его эгоистической (движимой неудовлетворенностью потребностей) поведенческой активности, практически освоенными сигналами того, что полезно и не полезно, больно и приятно, плохо и хорошо людям, в сотрудническом и агрессивном общении с которыми он формировался.
Всякий, росший среди людей человек становится нравственным в уже досознательный период.
Особенно важно, что он не только освоил практически нравственные нормы, ставшие уже его внутренними регуляторами (потребностями), но и то, что у него уже сформирована потребность быть нравственным, то есть действовать в зависимости от того, что полезно, нужно, приятно и от чего хорошо людям и не действовать наоборот.
Иными словами, ребенок по своей социальной природе добр, разумеется относительно норм формировавшей его среды. Приобщение к людям, полезность и соответствие им всегда являются сигналами его благополучия. Удаление от людей, вред им - сигналы его неблагополучия, неудовлетворения среди людей природных потребностей. Таким образом, первые из этих сигналов становятся объектами его потребностей, вторые - объектами потребности их избежать.
Собственно, так же добр и “Маугли” по отношению к стае, вырастившей его.
Даже, когда ребенок ведет себя постоянно агрессивно, и тогда это результат того, что агрессия стала для него сигналом приобщения к кому-то из наиболее значимых для него воспитателей, то есть добром по отношению к этому воспитателю, иногда противопоставившему себя людям, то есть занявшему объективно бесперспективную антисоциальную позицию.
Об агрессии как внушенном под гипнозом страхе человеческого эгоизма, под гипнозом запрета, как специфически человеческом навязчивом переживании и насильственном поведении, об агрессии как о том, что люди называют беснованием мы уже говорили.