Заложница тёмного мага
Шрифт:
Старик сварил густой тай, вовлекая меня в ритуал подобный приготовлению настоящего турецкого кофе. В крошечную медную турку, зарытую в раскаленный песок, он добавил две с горкой ложки ароматного, смолотого вручную тая, присыпав солью и перцем темно -шоколадный порошок, а затем залив водой и накрыв на пару мгновений крышкой, подмигнул мне.
Тай и вправду был великолепным и мне даже почудился вкус кофе, по которому я ужасно скучала, особенно с утра, хотя у местного напитка не было побочного действия в виде бессонницы, если решишь побаловать себя горячим на ночь.
Итак, спустя пять часов, две чашечки тая и пары дюжин комплиментов,
И те её проявления, что позволяли мне видеть немного больше обычного человека - это последствия связи, полученной благодаря брачной татуировке. В своём роде это были отголоски магической силы супруга, бледная тень его волшебной мощи, и по большому счету я была не против, даже сильно «за», просто потому что уж лучше с каплей дара, чем вообще без оного, тем более в мире, где магией чаще всего обладают сильные мира сего.
Экскурсия в музее была не просто познавательна, она натолкнула меня на мысль, которая выныривала поплавком на периферии сознания, а когда на горизонте нарисовались сестрички Корвус окончательно всплыла, словно всё это время только и ждала, когда меня осенит. Быть может для тех, кто жил в реалиях этого мира и изучал историю постепенно, её хроники были обыденностью, для меня же рассказ толкового экскурсовода воспринимался интересной, насыщенной событиями сказкой, нереальной фантазией, происходящей не с реальными личностями, а с выдуманными персонажами.
На память я никогда не жаловалась, и когда узнала о происхождении двойняшек додумать откуда у одной из них взялась ментальная магия, оказалось делом техники. Дело в том, что Корвус** - это фамилия первого премьер-министра Демистана, что узурпировал власть и сговорившись с младшим кронцессом привел страну с абсолютной монархией к парламентарной форме. Много позднее (как обычно бывает и в наших исторических хрониках), всплыла неприглядная правда о том, что он был наделен сильнейшим даром к ментальной магии и без зазрения совести пользовался ею для достижения своих целей, чаще всего идущих в разрез с любыми этическими нормами и интересами государства.
Когда стало известно о его махинациях, менять устоявшийся режим было поздно: его дочь стала Цессой, его внуки наследниками. Истинная правительница обрела счастье и стала супругой Правителя Расаяна, она не пожелала менять что-то в своей жизни и приняла старшего сына своего брата, как будущего Кронецесса Демистана***.
До сих пор ни один из наследников премьер-министра не проявлял способностей к ментальной магии, а вот одна из его правнучек умудрилась скрывать свой дар и даже как-то обучиться ему. Магический контроль держал под колпаком всех наследников Ворона, а вот поди ж ты, проворонил девчонку, которая умудрилась наделать дел.
Всю эту информацию я накопала за пару часов, да, собственно, сильно искать и не пришлось, исторические хроники не были ни засекречены, ни утеряны, просто нужно было знать, что и где, остальное было за усидчивостью и терпением.
А вот с тем, что Айзек назвал Анима Эсор было много сложнее. Безусловно такая информация была, но выцеживать её крохи, пропуская сквозь сито досужих домыслов, слухов и лжи было невероятно трудно. Если и была
Некросы, как их называли здесь и в Оруме или годи в Стоунхельме, почти всегда передавали свои силы потомкам. Дар их был многогранен, от общения с призраками до путешествия по миру мертвых, и чем сильнее некромант, тем больше умений. В общем «Битва экстрасенсов» в декорациях мира, где существование магии доказано, от того было страшнее стократ. Среди них были известны несколько семей, в которых дар часто переходил от отца к сыну на протяжении многих веков, а вот были и те, кто приобрели свою силу как Хант. Эти были не вполне себе обычными некромагами, источником их силы был загробный мир, и при острой необходимости они могли черпать её большой ложкой.
Они не обладали родовой магией и знаниями, передающимися из поколения в поколение, и, хотя в МагУниверситете факультет некромантии наличествовал, знания там были скорее обобщенными. Зато отсутствие базы они с лихвой компенсировали каким-то там
коэффициентом силы по какой-то там шкале, запоминать эти данные я не стала - лишняя информация. Не удивлена, что МагКонтроль завербовал Айзека.
По средством некоторых умений можно было расширить свою силу и приобрести знания, закрытые, секретные, тёмные - ведь остановиться и не выпить досуха каждого человека, чьими знаниями тебе бы хотелось обладать - практически не реально, а если к тому же есть возможность захапать жизненную и магическую силы, то это вообще праздник какой-то. У подобной магии, как и у любого воздействия в этом мире, было свое противодействие, даже здесь закон Ньютона никто не отменял - знаки, которые выдавали человека, преступившего черту.
Чаще всего без суда и следствия таких отступников казнили, поскольку шлейф трупов, тянущийся за ними, был длинный, словно Великая Китайская стена. За последние несколько веков о подобных преступлениях не слышали, но зная как часто правительства (а они в принципе мало чем отличаются), скрывает от простых обывателей правду, не удивлюсь, что моровое поветрие в глухой лесной деревушке или взрыв на сталелитейном производстве, унесший сотню жизней призваны прикрывать вот такое вот отступничество.
С облегчением я поняла, что Айзеку не удалось бы ввести меня в заблуждение относительно того, перешёл он черту или нет - наша связь работала в обе стороны, даже если бы он прикрывал кожу и глаза (у спятивших пожирателей они становились цвета красного дерева) маскирующими чарами его истинное лицо проступало бы сквозь них. К тому же я не заметила в супруге признаков излишней жестокости, пусть и не была с ним рядом постоянно.
Очень часто моралисты рвут на груди рубашку и кричат, что «убивая убийцу, количество убийц не меняется», но оказываясь на месте того, кого еще недавно винили во всех грехах, оправдывают свое поведение безвыходностью и необходимостью. Я не могла винить мужа, уверена, случись с моей семьей нечто подобное, и моя душа не обрела ы покой до тех самых пор, пока они не были бы отомщены.