Заложница тёмного мага
Шрифт:
Я даже непроизвольно голову наклонила, силясь представить в воображении как же вот это вот волшебство происходит. Супер-клей?
Указав на мягкую софу со множеством разномастных подушек, полуголая соблазнительница, покачивая бедрами подошла к одной из полок, уставленных разнообразными сувенирами, средь которых в основном преобладали шкатулки. Большие и маленькие, различных форм и цветов, дорогие, покрытые перламутром и полудрагоценными камнями и дешевые, из полированного дерева без резьбы.
Я скосила взгляд на Айзека, но тот, как мне казалось не был ни напряжен, ни возбужден. Очень по-деловому он провожал
Делала она это действительно хорошо, подобно гимнастке на выступлении, гибкая, подвижная, словно свивающая смертельные кольца пред жертвой гигантская змея, но увы и ах. Не знаю, чего мне ожидалось, но с видимым сожалением пришлось признаться самой себе - я продукт своего мира и времени и стриптизом, пусть и таким затейливым меня не удивить. Тем временем Хант поудобней расположился на софе и прикрыв широкой ладонью зевоту, глядя на инкрустированную диву, обратился ко мне:
– Просто потрясающе, какая грация. Не так ли?
– Как по мне так танец - это вертикальное выражение горизонтальных желаний, - томно и с придыханием прошептала я.
– Но позволь заметить, милый, меня пока не впечатляет.
– И я медленно и с нажимом провела рукой от его коленки к паху.
А затем повернулась к девушке и наблюдая за её реакцией соблазнительно провела по своей шее, обвела ключицы, смяла грудь и тугую горошину соска, проступающую сквозь тонкую ткань. Выгибаясь на встречу острым ощущениям, я в голос застонала, распаляя себя пуще прежнего. Айзек отреагировал, провожая заинтересованным взглядом мои маневры, а вот девице было все равно, ну кто бы сомневался с такой -то профессией, глаза её были пустые, безразличные.
– Быть может она не так хороша, как нам рассказывали?
– провоцировал герцог, подхватив инициативу.
– Кажется нам её перехвалили, - с вызовом посмотрела я на растерянную стриптизёршу.
– Милочка, - снисходительным тоном недовольного учителя, молвил Айзек, - а вы вообще обслуживали высоких гостей? Или вам под силу только поддатая матросня?
Что тут началось... Уже много позднее, Хант признался, что довольно сильно расшатал девицу, воздействуя ментально, именно поэтому безразличная и собранная она потеряла привычный контроль. Брюнетка верещала, ругаясь на кажется танском, такой немного лающий язык, и вдруг герцог, мгновение назад развалившийся в расслабленной позе в один прыжок схватил ту за горло и на том же наречии стал требовать ответов на свои вопросы. А затем, отшвырнув девчонку, бросился к дверям, отдав команду, следовать за ним.
Стараясь не привлекать внимания, мы спустились по лестнице в пустой холл.
– Сбежала, - рявкнул Айзек.
– Сейчас.
Я ничего не понимала, но лезьть под руку с неуместными вопросами не стала. Я во все глаза следила как супруг бормочет, сжимая хрупкую оболочку медальона, а затем неверяще наблюдала, как белесая жидкость, всплывшая над ладонью с осколками, потянулась в сторону коридора.
– Нам нужна хозяйка притона, - посчитал нужным обернуться Хант. Я пометил её (то -то я удивилась, когда он стал рассыпаться в приторной благодарности и лобзать ручки Мадам), но след очень слабый.
– Мы
– Себастьяна обслуживала другая. Кто именно, танцовщица не знает. Ей щедро заплатили, чтобы она взяла выходной. Мистрис знала.
Мы бежали, не останавливаясь, несколько минут и я бы даже не запыхалась, если бы не туфли на высоком каблуке, тонкие шпильки то и дело норовили застрять в неровностях брусчатки, а ноги подвернуться, в следующий раз одену более комфортную обувь. От нелепости ситуации мне хотелось смеяться в голос, подумать только, я, вместе с липовым мужем, преследую хозяйку борделя, замешанную в покушении на Правящего следуя подсказке магического клубочка, но когда истлевший след привел нас к небольшому городскому кладбищу с десятком склепов, это желание пропало.
Не раздумывая ни секунды, герцог рванул к тому, что был больше прочих безошибочно определяя, где вход и со всей силы рванул на себя тяжелую, каменную дверь. Та отворилась с протяжным скрипом, извещая всех обитателей могил и каждого живого о том, где конкретно мы находимся, но внутри было пусто и тихо. Как в склепе. Ха-ха.
Я старалась глубоко не вдыхать затхлый, мертвый запах тлена, рывками проникающий в горящие от нехватки кислорода легкие, и когда брызнул холодный свет луминос камня разгоняя могильную тьму, задержала дыхание. Сухая пыль, побеспокоенная чужим присутствием, кружилась маленькими вихрями, силясь забиться в каждую щель и пору. Моему взору предстали несколько саркофагов, покрытых истлевшими цветами и
кляксами воска, полусгнившая куколка на самом маленьком из каменных гробов, разбитый подсвечник, а вот дорожке следов, упирающихся в глухую стену с мозаичной фреской изображающей Жнеца (аналога нашей Костлявой с косой) здесь было не место.
Догадаться о том, что Мадам не испарилась на ровном месте, а явно прошла потайной дверью, было не трудно, но вот найти рычаг, запускающий механизм — вот так, с лету, было не реально. В тусклом свете камня я пыталась рассмотреть любую деталь, что выглядела бы чище других, ту, которой явно недавно пользовались, но увы...
Я подошла поближе к черно-белой мозаике, желая лучше рассмотреть вестника смерти этого мира, но моё внимание привлек небольшой, размером с ладонь знак, начертанный рядом с основанием косевища, которое обвивали костлявые пальцы. Знакомый запах медных монет, исходящий от рисунка, испугал меня, я резко отпрянула и практически сшибла Айзека с ног, потеряв равновесие.
– Что случилась, Клер?
– удивленно спросил Хант, он внимательно ощупывал выпирающие по краям кусочки панно, и начертанный кровью символ я увидела первой.
Не зная как объяснить, что именно меня напугало в этой жуткой руне помимо очевидного, я по-простому ткнула в кровавое изображение пальцем.
Меньше всего я ожидала той реакции, что последовала.
– Уходим, - рявкнул шёпотом герцог и практически потащил меня на выход, напряженно вглядываясь в кладбищенскую темноту.
– Ни звука.
Нам удалось без приключений добраться до дома, поймав кэб. По дороге в особняк Айзек был задумчив и молчалив, а после заперся в библиотеке, так и не проронив ни слова. Я же, практически заснула в остывающей пенной ванне, и так и не разобрав прическу, завалилась в кровать, не дожидаясь супруга.