Заложница в академии
Шрифт:
— Ты правда думаешь, что она успеет? Она никогда не водила яхту, она не справится! “Анча” скоростная, супер-лёгкая и…
— Справится, — качает головой Рейв. — Сейчас мы с ней так хотим жить, что, пожалуй, справимся с чем угодно.
Когда парни следуют за ним, Рейв чувствует облегчение, он бы совсем не хотел остаться сейчас один на один со страхом, что с Брайт что-то случится.
Прислушивается к ощущениям, но пока его грудь топит только восторг от полёта.
Они добегают до крыльца, где, предсказуемо, нет студентов. Возле
— Где она? Она тут?
— Нет, мы уходим, — быстро бросает Рейв.
— Ты… ты собрался её погубить, да? — шипит Лю Пьюран.
— Эй, кукла, полегче. Не ори, а то услышит кто, — спокойно велит Якоб, и Лю меняется в лице. Дёргает подбородком.
— Не указывай.
— Да что ты.
— Так, а кто из вас кто? Воды наколдовать в силах?
— Пф, — Овада и Мелона пихают друг друга плечами и складывают руки на груди.
— Тогда бегом на берег, у нас мало времени.
Разросшаяся компания пересекает аллею и сворачивает на засыпанную листвой дорогу к побережью. Вечер особенно холодный, осень уже вовсю разыгралась, и Рейв представляет, как околеют они в открытом океане.
— Нам нужно что-то тёплое. Брайт в одной толстовке, кажется. И я не по погоде, — он тянет себя за школьный парадный плащ с бордовым подбоем.
— О, это я легко, — щебечет Овада. Вся группа тормозит на ступенях, ведущих к берегу.
Парой пасов руками Овада превращает подклад в меховой, делает шикарный воротник, а Мелона критически качает головой.
— А давай капюшон?
— О, силы, ну, давай капюшон, — морщится Овада.
Потом они крутятся на месте, в поисках чего-то для Брайт, Лю молча скидывает своё пальто.
— Не замёрзнешь? — выгибает бровь Овада, но Лю парой движений делает воздух вокруг себя почти горячим. Стоящий рядом Якоб отшатывается, а потом подбирается поближе, оценив всю пользу экимки.
Мелона держит пальто на вытянутых руках, пока Овада колдует над ним.
— Так, Брайт не станет носить с баской, делай прямой крой.
— А это действительно так важно? — вздыхает Фандер, на лице которого отвращение ещё с самой кофейной палатки.
— А это действительно нужно комментировать? — цокает Мелона. — И шапку!
— Мы же ей с собой упаковывали.
Мелона жмёт плечами, встряхивает пальто и довольно его оглядывает.
— Идеальное!
— Мы можем идти? — торопит Листан.
— Да. Бегом, — велит Рейв. — Только кто-нибудь останьтесь. Яхта может вызвать шумиху, вдруг кто придёт.
— Я останусь, — Нимея поджимает губы. — Обнимите её за меня…
— Лучше я. Я староста, меня послушают, — делает шаг вперёд Фандер.
— Я тебе не доверяю! Ты всех сдашь, лишь бы насолить Брайт, — решительно заявляет Нимея, машет всем на прощание, и они с Фандером остаются на верхней ступеньке, поглядывая на здание академии.
— Много ты обо мне знаешь, — бормочет
— Я тебя знаю с детства, проклятый расист, — отвечает она и, чтобы больше не слушать Хардина, обращается волчицей.
Остальные спускаются к причалу и нервно топчутся на месте. Рейв напряжённо следит за горизонтом. Мелона и Овада ищут что бы трансфигурировать в бутылки для пресной воды, а Якоб стоит рядом с краснеющей и переволновавшейся Лю, которая от нервов кусает ногти.
Рейв не чувствует страха Брайт, кажется адреналин глушит все эмоции. Он знает только одно — она жива, этого даже достаточно в данной ситуации, и всё равно приходится выдумывать пути отступления на случай, если всё пойдёт прахом.
— Она! — визжит Лю, так что все вздрагивают, а Мелона роняет большую бутыль с водой, которую успела наколдовать и заливает ею себе все ноги.
— Твою мать, я же заболею! — хнычет она.
— Прости, — Лю бросается к ней, быстро сушит джинсы и кроссовки. — Лучше?
— Ага…
— Ты уверена? — хмурится Рейв.
— Ну, мне кажется, что да, видите… что-то белое на горизонте?
— Ладно, теперь и я вижу, — кивает Якоб.
— Да-да, правда, и звук, да? Мотор ревёт?
— Она, — кивает Рейв.
Только успевшее возникнуть напряжение рассеивается. Теперь Рейв нервно приплясывает, будто разминается перед боем.
Не может стоять на месте, над ним будто нависает невидимая рука.
Небо стремительно темнеет, и от того ещё волнительнее в последний раз стоять на суше в Траминере. Всё кругом становится густо-черничным, океан напоминает виноградный бурлящий джем, шумит и будто собирается вставать сегодня ночью на дыбы. Даже воздух кажется иным.
Никогда, покидая дом после отбоя, Рейв не чувствовал себя так волнительно. Ни одна охота не делала с ним это, ни одна вылазка в паб, ни одно свидание.
Совсем скоро он поднимется на борт торгового судна, а выйдет уже в Дорне. И всё, прощай прошлая жизнь. Навсегда.
Это определённо самое безумное, что он когда-либо делал.
— Ты как? — спрашивает Листан, который всё это время стоял в сторонке, будто его и не было.
— Нервно. Но счастлив.
— Я рад, — улыбается он. — Значит, больше не увидимся?
Листан наблюдает за приближающейся яхтой с таким видом, будто она лишает его друга.
— Ты всегда можешь приехать в Дорн.
— Буду рад, — кивает Листан. — Если без тебя тут грянет настоящий бунт детей против родителей — непременно жди нашу шайку.
— С радостью, — Рейв отрывает взгляд от яхты и печально смотрит на друга. — Лис, мы не обязаны воевать. Это всё не наша война. Мы можем уходить, если не хотим её… и никто не вправе нас судить. В сущности… за что нам любить проклятый Траминер?
— Я знаю, Рейв… Я рад, что ты решился. Это сложнее, чем остаться тут в тепле и спокойствии.
— И ожидании, когда скажут в очередной раз прыгнуть через палочку, — хмыкает Якоб.