Заложница
Шрифт:
— Хорошо, что она успевает немного поспать.
— Ее тело знает, что ей скоро понадобится вся ее сила.
— Так жаль, что ей приходится страдать…
— Страдания — поганая вещь, — сказал Док словно бы самому себе. — Врач сможет сделать ей укол, чтобы облегчить боль. Что-нибудь такое, что не причинит вреда плоду. Но чем ближе сами роды, тем рискованнее давать ей лекарства.
— А укол в позвоночник? Разве его не делают на последней стадии родов?
— Сомневаюсь, что в таких условиях он рискнет пойти
Тайл немного подумала.
— Я знаю, некоторые считают, что при родах лучше всего отдаться на волю природы. Но мне кажется, что все это глупости. Наверное, с такими мыслями я — позор всей женской половины человечества…
— У вас есть дети? — Он встретился с ней взглядом, и ей показалось, что кто-то легонько толкнул ее в живот.
— Нет. — Она быстро отвела глаза. — Я только хочу сказать, что если соберусь рожать, то, когда это случится, мне хотелось бы иметь лекарства по полной программе.
— Я вас вполне понимаю.
И Тайл показалось, что он действительно понимает. Но когда она снова на него взглянула, он уже повернулся к Сабре.
— А у вас есть дети, Док?
— Нет.
— Просто вы что-то сказали насчет дочерей, вот я и подумала…
— Нет. — Он обвил пальцами запястье Сабры. — Какая жалость, что у меня нет тонометра! И, разумеется, врачу следует захватить фонендоскоп.
— Это…
— Для прослушивания сердцебиения плода. В больницах теперь используют навороченные электронные устройства. Но я вполне обошелся бы фонендоскопом.
— Где вы получили медицинское образование?
— Что меня больше всего волнует, — продолжил Док, будто не слыша ее вопроса, — так это сможет ли он сделать эпизиотомию.
Тайл поморщилась при мысли о надрезе в таком нежном месте.
— Как он тут сможет это сделать?
— Довольно неприятная процедура, но без нее могут возникнуть разрывы, а это будет значительно хуже.
— Вы заставляете меня нервничать, Док.
— Полагаю, у нас у всех с нервами могло быть получше. — Он снова поднял голову и взглянул на нее. — Кстати, я рад, что вы здесь.
Взгляд его был таким же пристальным, таким же напряженным, но на этот раз Тайл не струсила и не отвернулась.
— Я ничего такого полезного не делаю.
— То, что вы рядом, очень ей помогает. Когда у нее схватки, советуйте ей не сопротивляться боли. Напряженность тканей и мышц вокруг матки только усиливает боль. Матка должна сокращаться, и пусть Сабра позволит ей заниматься своим делом.
— Легко вам говорить.
— Да, мне легко говорить, — признал он с печальной улыбкой. — Когда начнется схватка, дышите с ней вместе. Глубоко вдыхайте через нос и выдыхайте через рот.
— Мне это тоже поможет.
— Ну, с вами-то все в порядке, а ей спокойнее, когда вы рядом.
— Да, пожалуй. Она призналась,
— Вполне объяснимо. Она еще очень молода.
— Она сказала, что вы не похожи на доктора.
— Да, скорее всего, она права.
— Так вы врач?
Док пожал плечами:
— Вообще-то у меня ранчо…
— Значит, вы ковбой?
— Я выращиваю лошадей, у меня стадо коров. Езжу на грузовике. Наверное, получается, что я ковбой.
— Тогда где вы научились…
Их разговор прервал телефонный звонок. На этот раз Ронни сам схватил трубку:
— Алло! Я Ронни Дэвидсон. Где же врач?
Он немного послушал, и по выражению его лица Тайл поняла, что сказанное его расстроило.
— ФБР? С чего бы это? — Он еще послушал и заторопился: — Но я ее не похищал, мистер Кэллоуэй! Мы сбежали. Да, сэр, я тоже в первую очередь думаю о ней. Нет. Нет. Она отказывается ехать в больницу. Хотите с ней поговорить? Хорошо, если шнур дотянется. — Он потянул телефон к Сабре: — С тобой хочет поговорить агент ФБР.
— Ей не повредит встать, — заметил Док. — Более того, ей это будет полезно.
Тайл помогла ему поднять Сабру на ноги. Она маленькими шажками подошла к тому месту, до которого хватало шнура.
— Алло. Нет, сэр. Ронни сказал вам правду. Без него я отсюда не уйду. Даже в больницу. Из-за моего отца! Он сказал, что отберет у меня ребенка, а он всегда делает то, что обещает. — Она всхлипнула. — Разумеется, я поехала с Ронни добровольно. Я… — Она вдруг с силой вдохнула воздух и вцепилась в рубашку Дока.
Он поднял ее на руки, отнес на импровизированное ложе и осторожно положил. Тайл встала рядом с Саброй на колени и, как велел Док, стала уговаривать ее расслабиться, не сопротивляться схваткам и поглубже дышать.
— Послушайте, мистер Кэллоуэй, — с беспокойством сказал Ронни в трубку, — Сабра не может больше говорить. У нее схватки. Где тот врач, которого вы нам обещали? — Он взглянул сквозь стеклянную дверь. — Да, я его вижу. Разумеется, я его впущу.
Ронни поставил телефон назад, на прилавок, и затем направился к двери, но вовремя сообразил, что весь на виду для снайпера, и спрятался за ближайшие полки.
— Кассирша, подождите, пока он не подойдет к двери, затем откройте ее. Ясно?
— Ты что, меня за дуру держишь?
Вскоре к двери подошел человек, и она щелкнула выключателем. Он вошел, и тут же все услышали металлический лязг запора.
Молодой человек нервно оглянулся, потом представился:
— Я доктор Кайн. Скотт.
— Идите сюда.
Доктор Скотт Кайн оказался симпатичным мужчиной среднего роста и телосложения, лет тридцати. Он широко открытыми глазами разглядывал группу людей, сгрудившихся у прилавка. Глэдис помахала ему рукой, и он попытался улыбнуться. Потом перевел взгляд на Ронни.