Заложница

Браун Сандра

— Как насчет пуповины? — спросила Тайл Дока.

— Я ждал, когда будет безопасно это сделать.

Пуповина перестала пульсировать и уже не напоминала веревку, стала плоской и тонкой. Он крепко перевязал ее в двух местах шнурками, оставив между ними расстояние примерно в дюйм. Когда он разрезал пуповину, Тайл отвернулась.

Теперь послед не был связан с ребенком. Док плотно завязал мешок для мусора и попросил Глэдис отнести его в холодильник. Тайл тем временем открыла коробку влажных салфеток.

— Как вы думаете, можно ими вытереть девочку?

— Наверное.

Ведь ничего другого все равно нет, — ответил Док.

Тайл нервничала, поскольку никогда раньше не имела дела с новорожденными. Она осторожно обтерла малышку салфетками, которые приятно пахли детской присыпкой, завернула в чистое полотенце и положила рядом с матерью. Сабра легко дышала во сне.

— Я в восторге от ее мужества, — заметила Тайл. — И еще… Ничего не могу с собой поделать, но я им сочувствую. Я довольно много слышала о Расселле Денди. Думаю, я бы сама от него сбежала.

— Вы его знаете?

— Только по прессе. Интересно, не его ли это идея — послать сюда Кайна?

— Почему вы ударили его по голове?

— Не можете забыть о моем нападении на федерального агента? — усмехнулась Тайл и и серьезно добавила: — Я пыталась предотвратить несчастье.

— Я в восторге от вашей быстрой реакции. Жаль, что мне самому это не пришло в голову.

— У меня было преимущество: я стояла за его спиной. Вообще-то я не держу на него зла. В конце концов, агент Кайн всего лишь выполнял свой долг. Надо быть довольно храбрым человеком, чтобы вот так зайти сюда. Но я не хотела, чтобы он застрелил Ронни. И точно так же мне не хотелось, чтобы Ронни застрелил его. Я действовала импульсивно.

— А мне показалось, вы разозлились, обнаружив, что Кайн никакой не доктор.

— Конечно, разозлилась, но это еще не причина, чтобы бить его по голове. Кстати, как вы узнали, что он не медик? Что его выдало?

— Его не интересовали жизненные показатели Сабры. Например, он не измерил ей давление. Он явно не понимал, насколько все серьезно, поэтому я начал его подозревать и решил проверить. Когда матка открыта на восемь-десять сантиметров, женщина уже рожает. Он этого не знал.

Тайл вздохнула:

— Теперь нас обоих могут приговорить к нескольким годам каторжных работ в федеральной тюрьме.

— Это лучше, чем позволить ему застрелить Ронни.

— Аминь. — Она посмотрела на заснувшего ребенка. — А что девочка? Она в норме?

— Давайте взглянем.

Тайл положила Кэтрин на колени, и Док развернул полотенце. Его руки казались огромными и грубыми на фоне розового тельца девочки, но касались они ее очень осторожно и нежно.

— Она маленькая, — заметил он. — Думаю, родилась на пару недель раньше срока. Но в остальном все нормально. Хорошо дышит. Конечно, ей следовало бы сейчас лежать в больнице в специальной палате для недоношенных детей. Очень важно держать ее в тепле. Постарайтесь прикрывать ей головку.

— Хорошо.

Он наклонился совсем близко к Тайл. Так близко, что ей были видны все тонкие морщинки, расходящиеся лучиками от его глаз.

Она заметила, что глаза у него были серо-зеленые, ресницы густые и очень темные, значительно темнее каштановых волос. На щеках и подбородке уже появилась щетина, что делало его еще более привлекательным. Сквозь дыру в рукаве было видно, что вся временная повязка пропиталась кровью.

— Плечо болит?

Док поднял голову, и они едва не стукнулись носами. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом он отвел взгляд и посмотрел на рану с таким видом, будто вообще о ней забыл.

— Нет. Все в порядке. — Затем поспешно добавил: — Наденьте на нее подгузник и снова заверните.

Тайл неумело надела на малышку подгузник, а Док тем временем вернулся к Сабре.

Тайл чувствовала, что он очень озабочен, да ей самой было не по себе. Она никогда раньше не присутствовала при родах и понятия не имела, нормальное ли у Сабры кровотечение или есть повод для беспокойства.

— Как вы думаете, вся эта кровь… — Она умышленно не закончила предложение, боясь, что Ронни услышит.

— Значительно больше, чем должно быть. — Док по той же причине говорил тихо. Он закрыл бедра Сабры простыней и принялся массажировать ей низ живота. — Иногда это помогает остановить кровотечение, — объяснил он в ответ на немой вопрос Тайл.

— А если нет?

— Тогда очень скоро у нас будут серьезные проблемы. Жаль, что я не мог сделать эпизиотомию, тогда бы ей не пришлось так мучиться.

— Не вините себя. В данных обстоятельствах и при этих условиях вы приняли роды блестяще, доктор Стэнвис.

7

Эти слова вырвались у Тайл невольно — она не собиралась говорить Доку, что узнала его. Во всяком случае, пока. Хотя, возможно, ее оговорка была неслучайной, и она обратилась к нему по имени, чтобы посмотреть, как он прореагирует. Репортерский зуд Тайл заставил ее произнести его имя в надежде получить спонтанный, неотрепетированный и, соответственно, искренний ответ. Она не сводила с Дока глаз, словно бросая ему вызов, — станет он отрицать или нет, что он доктор Брэдли Стэнвис или был таковым в прошлой жизни.

Его спонтанная, не отрепетированная и искренняя реакция оказалась показательной. Сначала он удивился, потом озадачился и, наконец, обозлился. Как будто в его глазах захлопнулись ставни.

В этот момент снова зазвонил телефон.

— Черт возьми, — пробормотала Донна. — Что мне им теперь говорить?

— Дайте я отвечу. — Ронни протянул руку к трубке. — Мистер Кэллоуэй? Нет, как правильно сказала вам леди, никто не пострадал. Ваш агент жив.

Телефонный звонок разбудил Сабру. Она попросила, чтобы ей дали подержать девочку, и Тайл положила малышку ей в руки. Молодая мамаша принялась ворковать над ребенком, Тайл встала и потянулась. Она только сейчас поняла, как тяжело ей достались последние часы родов и само рождение ребенка. Разумеется, ее усталость смешно было сравнивать с состоянием Сабры, но все же она чувствовала себя измученной.