Заложница
Шрифт:
Папа прочищает горло, пока я ощущаю исходящее от окружающих меня людей нетерпение.
— Как-то был проект, в котором губернатор хотел видеть именно меня, — продолжает он. — Но я почувствовал, что там было что-то не чисто. У него на руках были документы с подписями заказчиков, какие-то фирмы, что хотят построить небольшой торговый центр. Но место под строительство к тому моменту уже было в заброшенной части города, и кто вообще захотел бы вкладывать деньги в заранее убыточный бизнес? Тогда я решил проверить фамилии людей на документах.
— Подставные
— Да. Они существовали только на бумаге, не настоящие люди. Целая пирамида из компаний, владеющих другими компаниями, а те еще несколькими, владельцы которых якобы оставили подписи на документах. Я сказал Дорману, что мы слишком загружены, чтобы взять еще один объект.
Часть меня гордится отцом за то, что он отказался исполнять чёрную работу для плохих парней, но с другой стороны ему следовало бы сразу обратиться в полицию, сдав имена всех его коллег. По мнению Стоуна, он виновен точно так же, как и люди, издевавшиеся над ним.
Папа смотрит на меня взглядом, полным сожаления:
— Одна из компаний, что числилась как заказчик строительства того объекта, была Гуд Шеферд.
Я задыхаюсь, потому что знаю, кто является владельцем.
— Дядя Билл? — в шоке спрашиваю я.
— Дядя? — переспрашивает Стоун.
— Друг семьи, — говорит папа. — Та история про беременную женщину полная чушь. Однажды мама подслушала наши клички, и Билл придумал эту историю, чтобы скрыть правду.
Неудивительно, что отец ненавидел, когда мама снова принималась рассказывать ее.
Стоун говорит низким голосом:
— Видно ты оборвал связи не со всеми плохими парнями.
Мужчины в комнате обмениваются взглядами. Кажется, воздух пропитан насилием, и избиение было только началом. Но пока Стоун тут, они прислушиваются к нему.
По крайней мере, пока.
— На тот момент я был уверен, что Билл не причастен, — продолжает папа. — Я не мог вообразить даже такое, тем более он тогда только поднимался по карьерной лестнице в суде. Я предупредил его о Дормане, но ничего не рассказал о своих подозрениях. Если бы он узнал обо всем, то автоматически стал бы соучастником, а я не хотел этого.
Грейсон почти рычит, словно тигр готовый к нападению:
— Судья Уильям Фосси это Билл?
Папа кивает с хмурым выражением лица.
— Дядя Билл, — со злостью выплёвывает Стоун. — Он один из организаторов. Ты знал об этом?
— Нет, — устало отвечает отец.
— Бл*дь! — взрывается Стоун. Он имеет полное право на это, потому что много лет страдал из-за кучки мужчин, решивших, что они могут распоряжаться чужими жизнями. — Он был гребаным кукловодом. Мы никогда не видели его лица в подвале, но он один из тех, кто разрушил наши жизни.
— Мне жаль, — тихо говорит отец, и его слова звучат искренне, но ничего не значат для собравшихся людей. Эти мужчины слишком долго сражались за свои жизни, противостоя
— Слишком поздно, — говорит Круз, сжав кулаки. Сейчас он напоминает ураган, запертый в тесной комнате. Татуировки на его руках выглядят как предупреждающий знак. — Дай нам адрес.
— Подождите, — говорит папа. — Я не помог вам тогда, но позвольте помочь мне сейчас. Если я дам вам адрес того торгового центра, то вы ворвётесь туда, схватив лишь пару парней, пока большинство из них останутся на свободе. Потом они отыщут вас и отомстят. Я могу пойти к Биллу Фосси и его дружкам, чтобы вытянуть как можно больше информации. Нужно продумать план и заставить заплатить их всех.
Я всматриваюсь в зелёные глаза Стоуна и жёсткую линию его губ. Он отказался от кровавой битвы, променял быструю месть на скорейшую свободу детей, но папа предлагает способ получить доказательства.
Парни обмениваются взглядами, общаясь без слов. Годы в заточении наделили их таким навыком.
Понимают ли они, что мой отец сдался? Если он пойдёт на это, то, в конце концов, его имя тоже всплывёт и его жизнь на этом закончится. Конечно, это не сравнится с тем, что потеряли Стоун и его братья, но это жертва от человека, который всю жизнь вкладывал все в работу и семью.
— Откуда ты знаешь, что это сработает? — Стоун обращается к моему папе. — Фосси судья. Он друг и союзник каждому офицеру полиции Франклин-Сити. Откуда ты знаешь, что дело просто не замнут?
— Есть честные люди, — отвечает папа, — такие как Ривера.
— Ты уверен в Ривере?
Папа оглядывает всех с унылым выражением лица:
— Тут вы должны довериться мне… — он замолкает. — Теперь я более осторожен. Доверьтесь, ради детей.
Стоун закипает, и, кажется, с трудом сдерживает себя.
Когда-то Стоун тоже был ребёнком, и я уверена, он жалеет, что никто не пришёл спасти его.
Все взгляды в комнате устремлены на него.
Стоун поворачивается ко мне. Его глаза безмолвно спрашивают меня, доверяю ли я отцу? Считаю ли я Риверу хорошим копом? Я сказала Стоуну довериться кому-нибудь, и он решил довериться мне.
— Я считаю, что Ривера чист, — говорю я. — Он захочет поступить правильно.
Стоун все еще выглядит неуверенным:
— И что теперь? Нам надо сидеть здесь и дожидаться, пока ты не отыщешь доказательства? Будем ждать, пока Ривера не получит ордер? И получит от кого: от одного из приятелей Фосси? Это бред какой-то.
— Ты хочешь взять их всех? — спрашивает папа. — Тогда примерно так все и будет происходить.
— Мне не нравится сама идея того, что мальчики пробудут там еще хоть на одну секунду дольше, когда мы уже можем освободить их, — говорит Нокс. — Ты серьёзно доверишь одним богатым белым парням вершить суд над другими?
Стоун каждому из них заглядывает в глаза со словами:
— Сколько людей прошло через подвал, пока мы были там? Сотня? Две сотни?
Мне плохо от одной только мысли об этом. Я не могу смотреть на отца сейчас. Не хочу.