Заложник страсти
Шрифт:
Сафора не потянулась к нему навстречу, но и не отшатнулась, и даже не пошевелилась, только следила из-под полуопущенных ресниц, как охотник за добычей.
«Здесь один охотник - я», - сказал ей Марко мысленно, но вслух ничего не произнес, потому что побоялся, что голос может изменить. А о его волнении чужачке знать не надо.
Он провел рукой от плеча до ключицы - кожа брабантской правительницы и в самом деле была гладкой, как мрамор, и на удивление плотной. И хотя его так и подмывало сразу пощупать ее везде и всюду, он решил продлить удовольствие - зацепил пальцем и потянул вниз тонкую ткань, открывая женские груди, и в самом
– Нравится?
– спросила Сафора дразнящим шепотом.
– Достойные персики, не находишь?
– Да, - только и мог выдохнуть Марко.
– Разрешаю тебе потрогать...
Она разрешает! В любое другое время Марко посмеялся бы, что женщина что-то там разрешает мужчине, но сейчас думать и смеяться совсем не хотелось, и не хотелось больше сдерживаться. Марко положил ладонь на один золотистый персик, ощущая твердость соска и атласную гладкость кожи.
Глаза Сафоры были совсем рядом - колдовские, темные, блестящие, как бриллианты. Этот взгляд зачаровал, удержал властно, как цепью. Марко сжал руку, наслаждаясь упругостью женской плоти, а потом приласкал грудь, так удобно устроившуюся в его ладони.
– И вторую тоже, - шепнула Сафора.
– Сам знаю, - ответил он, едва переводя дыхание.
Движения его перестали быть нежными, теперь он сжимал ее груди почти грубо, требовательно. Через мгновение женщина была опрокинута на спину, в подушки, а Марко, встав на диван коленом и нависнув на ней, лихорадочно терзал пряжку, расстегивая свой пояс.
Сафора смотрела на него со странной усмешкой, и Марко заколебался - не задумала ли какой подлости? Но в комнате они были одни, и женщина не делала ничего, чтобы его остановить.
Расстегнув пояс, Марко бросил его на пол, задрал камизу и дернул завязки на штанах. Сейчас он успокоит ноющую плоть, а брабантская сучка будет повизгивать под ним и просить еще.
– Остановись, - сказала вдруг она негромко.
Остановиться? Да она спятила! Как остановиться, когда все горит!
– Встань, я хочу на тебя посмотреть, - Сафора говорила спокойно, даже тихо - приходилось вслушиваться в ее слова, но что-то странное приключилось от этого тихого голоса.
Руки и ноги перестали повиноваться, и Марко послушно поднялся с дивана. Это было похоже на помешательство - он мыслил, желал, понимал, что подобное невозможно, но тело отказывалось подчиняться. Его тело было покорно приказам Брабантской правительницы. Что это? Колдовство?
– Что за ерунду ты творишь?!
– возмутился он, пытаясь разорвать невидимые оковы.
– Повернись, - велела она ему, и он послушно повернулся, как паяц на веревочке.
– Красивый мальчик!
– восхитилась Сафора, опять устраиваясь на боку и подпирая точеной рукой голову.
– Только твоя хламида мешает. Сними ее.
Марко ничего не имел против, чтобы раздеться, но он хотел сделать это по своему желанию, а не по указке брабантской шлюхи!
– Немедленно отпусти меня!
– почти прорычал он, а руки уже стягивали камизу мешком через голову и бросили на пол.
– Хорош, - Сафора с удовольствием разглядывала принца, словно не замечая его гнева.
– Настоящий горный козел! Наглый, самоуверенный, ограниченный, как все Капра! Уперся рогами - и не сдвинуть!
– Я тебя придушу, нахальная кошка, - прошипел Марко.
– Придушишь?
– она вскинула брови.
– Возьми себя за горло.
– Ты что задумала?!
– заорал он, когда его руки сами собой сжали его же горло.
– А теперь подумай, Марко Капра, что будет, если я прикажу тебе сжать пальцы посильнее, - Сафора приподнялась на локте, и из ее темных глаз словно вылетели молнии.
– Не посмеешь, - прохрипел Марко, противясь непонятной силе, которая желала убить его его собственными руками.
– Посмею, но не захочу!
– Сафора со смехом упала на подушки и взяла еще одно пирожное.
Колдовство немного отступило, и Марко наконец-то смог дышать свободно, но когда хотел броситься на ведьму, ноги отказались идти. Так он и застыл в двух шагах от дивана, голый до пояса, возбужденный и совершенно бессильный.
– Пусть тебе будет уроком сегодняшний вечер, - Сафора заговорила совсем другим голосом - стальным, который так и звенел на высоких нотах.
– Я долго терпела твои выходки сегодня - они развлекали меня, признаюсь. Но всему есть предел. Ты мог подумать, что я - Сафора Брабантская, наследница великих правителей прошлого, пожелаю стать любовницей иллирийского козла? Пока твои предки вычесывали репей из козьих шкур, мои повелевали половиной Иллирии! Умеешь ли ты читать и писать, молокосос? Или только способен, что задирать женщинам юбки? Впрочем, - добавила она с ледяной улыбкой, доведя Марко до бешенства, - ты и в этом неискусен. Никакой изысканности, один бестолковый напор... Сейчас пойдешь к своему отцу и расскажешь, что здесь произошло...
– Никогда!
– опрометчиво воскликнул младший принц.
– Скорее я язык себе откушу!
– Неплохая идея, - оживилась Сафора, но, увидев испуг на лице своего пленника, расхохоталась.
– Я подумаю над твоим предложением, но... не сегодня. Сегодня ты скажешь королю, что я увеличиваю свои требования относительно золотых монет и серебряных слитков вдвое, кроме того, прошу также исключительное право торговли на восточные ткани. Они все равно идут в Иллирию через Брабант, почему бы не дать нашему городу разрешение на беспошлинную торговлю? Вы ведь не захотите отказаться от шелковых тканей? Они такие нежные, такие красивы. Тебе тоже идет шелк, дорогой принц. Хотя... без него ты лучше!
– Проклятая ведьма, - только и сказал, как выплюнул, Марко.
– Передашь отцу мои слова и еще кое-что...
– Тебе все мало?
– спросил он презрительно.
– Хочешь обобрать нас до нитки?
– До нитки?! Вы ограбили Девитиатов, а я всего лишь хочу вернуть, что принадлежит Брабанту. Но сверх той платы, что назвала тебе сейчас, я ничего больше не потребую. Просто когда передашь отцу мои слова, ты... дашь ему пощечину. А потом - пощечину своему брату. Ступай.
– Я этого так не оставлю, - пообещал Марко, а ноги сами понесли его вон.
В комнате осталась камиза, но ведьма не позволила ему одеться.
Слуги с ужасом прижимались к стене, давая дорогу, когда полуголый Марко промчался коридорами, забористо ругаясь и поминая всех чертей ада, ворвался в кабинет короля, где Батисто как раз наливал себе и отцу вина, и с ходу влепил королю крепкую затрещину.
От удара Доминго I едва не упал - повезло, что сидел в кресле, но в голове зазвенело и в глазах помутилось.
– Ты спятил?!
– заорал Батисто, роняя кувшин с вином и кидаясь на брата с кулаками, но крепкая пощечина заставила его отступить на два шага и схватиться за кинжал.