Заложник
Шрифт:
Большие дебаты по проблемам иммиграции и интеграции иностранцев в шведское общество уже завершились. У Мухаммеда Хаддада не нашлось времени в них участвовать. Положение складывалось не в его пользу. На руках ксенофобов из парламента было по меньшей мере два обвинительных приговора Верховного суда. Ввязаться в бой означало взять на себя роль могильщика давних традиций шведской миграционной политики.
Будь у Мухаммеда такая возможность, он бы опустился сейчас на колени и сделал бы то, от чего отвык за долгие годы жизни в Швеции: помолился бы за
Если Швеция закроет границы для иммигрантов, он выйдет из игры. Потому что, во-первых, утратит веру в то, что делает, и, во-вторых, у него, как у политика, в этой стране не будет перспективы.
Но все это в будущем. А сейчас Мухаммеду Хаддаду предстоит выполнить свой долг. Во имя демократии нельзя идти на поводу у террористов, и в этом пункте американцы разделяют его точку зрения.
Остается посадить самолет или найти тех, кто учинил все это безумие, до того как разразится катастрофа. С каждой минутой уверенность Мухаммеда Хаддада в успехе таяла.
20
12:01
Итак, анализ списков пассажиров принес новые неприятные сюрпризы. Эден ожидала самого худшего. Они собрались в комнате для оперативных совещаний. Слово взял Себастьян, ему помогал один из его аналитиков. Эден видела, что Себастьян по-прежнему злится на нее за «горе-арабистов», и внимательно вглядывалась в Алекса, пытаясь определить, насколько это заметно со стороны. Однако Алекс, похоже, ни о чем таком не подозревал, потому что у Себастьяна хватало такта не афишировать их ссору. И только для одной Эден взгляд главного аналитика был подобен прикосновению холодной как лед ладони.
Если бы только она могла закурить! Сигарета помогала ей думать. Кроме того, Эден начинала чувствовать голод. Спустя некоторое время она попросила одного из ассистентов купить ей в буфете салат.
— Ну и что вы нашли?
Эден старалась говорить спокойно. Ее часто упрекали в излишней нетерпеливости.
Большой экран за спиной Себастьяна замигал.
— Интересная, мягко говоря, и очень неожиданная связь между терактами в городе и захватом самолета.
На экране появился ряд телефонных номеров, разделенных вертикальными чертами. Из них четыре были выделены красным.
— Вот четыре номера, с которых вчера звонил наш лжеинформатор. Поначалу мы думали, что звонки сделаны с незарегистрированных предоплаченных карт, а следовательно, выследить по ним пользователя или абонента невозможно. Тем не менее навели справки о звонках, зарегистрированных с каждого и на каждый из номеров. Как выяснилось, первые три номера больше нигде не использовались, но зато с четвертого звонили еще два раза: один вчера вечером и один сегодня утром. Вот на этот телефон. —
Эден замерла, не сводя глаз с экрана. Итак, пилот рейса 573 выходил на связь с человеком, устроившим вчера заваруху на улицах Стокгольма.
Это не могло быть правдой!
— Что все это значит?
Вопрос Эден прозвучал так, будто она задавала его самой себе.
— Но и это еще не все, — продолжал Себастьян. — Карим тоже звонил на номер лжеинформатора: один раз вчера вечером и один сегодня утром.
Эден почувствовала, как по венам пробежала волна адреналина. Ей не нужно было оборачиваться на Алекса, чтобы понять, что он в том же состоянии. Эта охота сблизила их, сделала единым целым — хищным зверем, идущим по следу жертвы.
— И как долго они говорили? — поинтересовался Алекс.
— Разговор после звонка на телефон Карима сегодня утром продолжался около двенадцати минут, два других — по две-три минуты.
— А вчера вечером? — опомнилась наконец Эден. — Кто звонил первым, Карим или этот абонент?
— Сначала звонили Кариму, — пояснил Себастьян. — Потом перезванивал он.
— То есть наш уважаемый капитан контактировал с человеком, сообщившим нам о бомбе в Розенбаде, — подвела итог Эден. — Потому что последний звонок лжеинформатора касался именно Розенбада.
— Совершенно верно, — согласился Алекс.
— Четыре звонка — слишком много, чтобы это было случайностью.
— Я бы сказал, слишком мало, — поправил Себастьян. — Если бы этот человек сделал тысячу звонков на разные номера, здесь можно было бы говорить о случайности. Но он разговаривал только с Каримом.
— И сейчас этот телефон при Кариме? — спросила Эден.
— Он отключен, — сказал Себастьян. — Мы пытались звонить, но попадали на автоответчик. Хотя не исключено, что Карим взял его с собой.
Эден пыталась осмыслить услышанное. Она была согласна с Себастьяном в том, что эти звонки не случайность, однако что, собственно, из этого следовало? То, что Сасси замешан во вчерашних угрозах теракта и в захвате самолета, или что-то другое?
— А может, его припугнули, и именно поэтому он отказался посадить самолет? — предположил Алекс.
Вполне правдоподобная и многое объясняющая версия.
— Но почему он тогда вообще не отказался от этого рейса? — спросил Себастьян.
— Хороший вопрос, — заметила Эден.
— А мы можем напрямую поговорить об этом с Каримом? — поинтересовался Алекс.
— Даже не знаю, — покачала головой Эден. — Но думаю, скорее нет, чем да…
— Потому что, если он действительно в этом замешан, мы себя выдадим, — договорил за нее Алекс.
— Именно так.
Алекс засунул руки в карманы брюк.
— Нам следует обратиться к его жене, связаться с семьей, — предложил он. — Теперь, когда информация просочилась в газеты, мы…
Еще не успев договорить, Алекс понял, какую важную тему затронул.