Заложник

Ульсон Кристина

Что, собственно, свидетельствует против Карима? Во-первых, найденная в его квартире фотография. Во-вторых, книга Альфреда Теннисона, в которой хранилась эта фотография. Отпечатки пальцев на одном из четырех телефонов, с которых некто звонил в полицию, чтобы предупредить о так и не происшедших взрывах. Номер этого телефона, кстати, обнаружен в списке контактов Карима. Итак, книга, фотография, отпечатки, телефон. Чего-то не хватает. Они не понимают чего-то самого главного, здесь какая-то ошибка. Знакомое чувство.

Фредрика

услышала голос Эден. Та сняла куртку и стояла посредине офисного зала в топике, демонстрируя мускулистые руки.

— Не думаю, что это тема для дискуссии, Микаэль, — говорила Эден в мобильник. — Само собой разумеется, это ты должен оставить несмышленых конфирмантов, чтобы забрать своих собственных детей из клуба, пока я буду спасать жизни четырех сотен ни в чем не повинных людей. — Она замолчала и через некоторое время продолжила, уже спокойнее: — Нет, я не хочу никого унизить, просто так оно и есть. Что с того, что я назвала конфирмантов несмышлеными? — В этот момент Эден заметила, что Фредрика на нее смотрит. — Ну, все. Мне жаль, что ты огорчился, но с этим я ничего не могу поделать.

Эден закрыла мобильник, сунула его в карман и направилась прямиком к столу Фредрики. Та опустила глаза в бумаги.

— Как дела? — спросила Эден, приблизившись.

Это прозвучало так резко, что Фредрика вздрогнула, будто у нее перед носом щелкнули хлыстом.

— Все в порядке, — ответила она, смутившись из-за своей реакции.

— Скоро начнется совещание, в котором вам неплохо было бы поучаствовать.

— С удовольствием.

Оконное стекло за спиной Фредрики снова пестрело дождевыми каплями. Обычная октябрьская непогода. Скоро улицы покроются красно-желтым ковром опавшей листвы.

Эден все еще стояла у стола Фредрики.

— И как вам в роли связного?

— Отлично. Министр просит сообщить, как далеко мы продвинулись в расследовании. Пишу рапорт.

— А мне вы ничего не хотите рассказать?

Фредрика замялась. Эден не сводила с нее глаз.

— Говорите, — потребовала она.

— Карим Сасси… — начала Фредрика, — я не думаю, что он тот человек, который нам нужен.

Эден наморщила лоб:

— Однако он в этом замешан?

— Разумеется, но есть и другие.

— Кто это отрицает? Никому не под силу провернуть такое в одиночку.

— Однако мы никого не видим, кроме него.

— Именно это настораживает меня больше всего. Думаю, сейчас это наша главная проблема. Должен быть кто-то еще, это же понятно…

— Уж очень много в этом деле совпадений, вам не кажется? — Фредрика запиналась, словно не знала, как лучше выразиться.

— Что вы имеете в виду? — удивилась Эден, начиная раздражаться.

— Например, книга Теннисона. — Фредрика замялась. — Потом эта фотография Карима и Захарии Келифи. Сам Захария недоумевает, с какой это стати Карим решил угнать ради него самолет?

Эден

засунула руки в карманы брюк. Фредрика заметила тяжелые серебряные браслеты на обоих ее запястьях. Они были украшены непонятными знаками, которые Фредрика приняла за еврейские буквы.

— То есть кто-то мог подбросить книгу в квартиру Карима, вы на это намекаете? — Она посмотрела на Фредрику как на сумасшедшую.

— Понимаю, это звучит неправдоподобно… — смутилась Фредрика. — Но разве не странно, что Карим Сасси не позаботился даже о том, чтобы как следует ее спрятать? Как будто хотел, чтобы следователи ее нашли.

— А что, если это небрежность его жены? — предположила Эден. — Или что-то вроде последнего привета, на случай если самолет разобьется?

— Но почему бы ему в таком случае просто не взять ответственность за случившееся на себя? Почему бы не высказать напрямую свои требования властям, вместо того чтобы клеить записки в туалете?

— Чтобы оставить пути к отступлению, — объяснила Эден.

— Но зачем тогда подсовывать под нос следователям книгу? — продолжала допытываться Фредрика. — На случай крушения?

Эден задумалась.

— Хорошо, допустим, вы правы, — кивнула она. — Но зачем кому-то могло понадобиться оставлять в его квартире эту книгу?

— Чтобы свалить все на Карима.

— Но это не слишком умно, — возразила Эден. — Ведь Карим и его жена всегда могут от нее откреститься, сказать, что это не их книга и что в квартире ее раньше не было. И наконец, самое главное: откуда этот человек знал, что мы будем подозревать именно Карима?

Фредрика почувствовала, что устала.

— Я не знаю, — сказала она.

— Слишком грубо, здесь я с вами согласна. — Эден вытащила из кармана руку и потрогала пальцем серебряный браслет. Почти театральный жест. — И я не спорила бы с вами, если бы не вчерашние угрозы по телефону. Если бы не они, книга и фотокарточка были бы отличной приманкой. Но теперь… — Эден тряхнула головой, рассыпав по плечам светлые волосы. — Против Карима слишком много улик, мы не может их игнорировать.

Итак, Эден оказалась права, а Фредрика ошибалась. И это притом, что Фредрика вовсе не оправдывала Карима. Она просто хотела сказать, что его подставили, что он не мог провернуть такой план в одиночку.

Но как его сообщникам до сих пор удавалось оставаться невидимыми?

Эден развернулась на каблуках и пошла в свой кабинет.

Фредрика по-прежнему сидела за столом, пытаясь привести в порядок мысли. Какую все-таки цель преследовал вчерашний лжеинформатор? Четыре звонка с ложными угрозами без каких-либо объяснений и требований. Зачем? Если это связано с захватом «боинга», то как?

Фредрика посмотрела в низко нависающее за окном осеннее небо, как будто старалась разглядеть между тучами самолет Сасси.