Замарайка
Шрифт:
Налетевший ветер зарябил воду. Надулись, захлопали тяжелыми полостями нюки.
Нярвей не сумела сдержать вздоха. Зачем она себя обманывала, придумывала эту игру? Нет никакого моря. Перед чумом ровная тундра, с озерами, ручьями и рекой. Разыгрался холодный ветер с дождем. По воде заходили высокие волны с белыми барашками.
– Пиши ровней!
– сказала для острастки брату Нярвей и начала резать ветки яры.
...Проснулась Нярвей сразу. В чуме посветлело. По оленьим шкурам разбросаны кружками солнечные
– Солнце приехало!
– радостно закричала Нярвей и принялась тормошить Маата.
– Вставай скорей, соня, посмотри - солнце!
Девочка, выглянув из чума, с трудом узнала сверкающую тундру. Вода сошла. До самой линии горизонта, насколько хватало глаз, блестела зеленая трава, зеленые мшистые и красные камни. На озерах вода сверкала от солнечных лучей.
Нярвей поздно услышала свистящий звук летящей веревки. Она не успела увернуться от тынзея.
– Маат!
– строго закричала на брата Нярвей. Но это не подействовало.
Брат сильно дернул за веревку, затягивая петлю. Девочка упала и развеселилась. Нельзя обижаться на брата. Варка каждый день тренировался, пока научился метко бросать тынзей на оленей. Придет время, и Маату тоже придется помогать отцу в стаде.
А сейчас он кидал свой тынзей на воткнутые в землю рога оленей, на бегущих собак и, конечно, на нее!
– Поймал! Я хорошо бросаю!
– похвалился мальчик и начал собирать веревку.
Почти одновременно в разных местах раздались глухие выстрелы. А через минуту почти над самой головой девочки пронеслась большая стая уток.
Маат кинулся в чум за ружьем. Зацепился ногой за несвернутый тынзей и упал.
– Худая башка!
– обругала брата девочка.
– Тебе бы так!
– захныкал Маат.
Нярвей стало стыдно, что она обидела младшего брата. Она осталась в доме за мать, и надо быть ласковее.
– Зачем ты плачешь, дурачок?
– она обняла брата.
– Убьешь еще утку!
К чуму вышел Тэбко, хлопая высокими резиновыми сапогами. На плече у него висела двустволка. В руке он держал белую куропатку.
Маат забыл о падении. Рукой вытер слезы. Последний раз шмыгнул носом и побежал к охотнику.
– Одну убил?
– Одну.
– Петушки без курочек не пасутся!
– сказала девочка и в упор посмотрела на Тэбко.
– Я слышала два выстрела.
– Ей не нравилось, когда Тэбко начинал хвалиться.
– Я не мазал!
– обиделся Тэбко и отвернулся от девочки.
– Сказал, один раз стрелял - значит, один раз!
– Хосейка тоже любит похвалиться. Ты похож на него!
Тэбко сдернул с головы девочки платок с цветами.
– Маат, подкинь платок!
– сказал он.
– Пусть потом Нярвей штопает дырки. Она хорошая мастерица. Быстро все зашьет.
Мальчик растерянно смотрел на сестру, не зная, что ему делать. Он боялся ослушаться Тэбко
– Маат, кидай!
– разрешила Нярвей. Она сорвала с плеча Тэбко двустволку.
– А потом я расколочу твою башку. Думаешь, я хуже стреляю?
– Ты опоганила ружье, прикоснулась!
– испуганно закричал Тэбко.
– Не будет мне теперь удачи в охоте.
– Он размахнулся и кинул в девочку куропатку.
– Не знала я, что ты, Тэбко, старик. Веришь в глупые приметы, засмеялась Нярвей.
– Точно, тебе не будет удачи в охоте. Твоя слава ко мне перейдет. Могу с тобой поспорить. Я больше тебя убью куропаток. Ты хороший охотник, а убил одного петушка. Сколько раз сегодня промазал? Молчишь? Выходи завтра на охоту!
Тэбко покраснел. Угрюмо смотрел на рыжую девчонку, с которой зря связался. Она опоганила ему ружье, посмеялась над ним.
– Боишься меня?
– А чего мне тебя бояться! Я больше куропаток принесу.
– Посмотрим!
– Тарем, тарем, - согласился мальчишка.
– Ладно, хорошо!
Куда ей с ним тягаться, когда у него есть двустволка! Какая ушастая! Как заяц, далеко слышит. Сосчитала, сколько раз он стрелял! Ну промазал, а ей какое дело? Патроны у нее не просил!
Тэбко развернулся и быстро зашагал к своему чуму.
– Петушка забыл, Тэбко!
– Оставь себе, завтра все равно ничего не добудешь!
Нярвей не на шутку разозлилась на Тэбко. "Хвастун несчастный!" Она быстро развесила на шестах мокрую одежду отца и брата. Решила зайти к Учкалы. Надо обязательно с ней все обсудить. "Давно Тэбко задается. Надо доказать, что девчонки не хуже их. Умеют стрелять, ловить рыбу, ездить на оленях!"
Учкалы обрадовалась приходу Нярвей.
– Садись со мной чай пить.
– Некогда. Надо Маату дать кушать.
– Есть захочет, сам возьмет.
– Ты права. Налей чаю. Завтра мне идти на охоту. Я с Тэбко поспорила. Должна больше него принести куропаток.
– Думаешь, убьешь?
– Должна. Пусть не думает, что девчонки не умеют охотиться.
Нярвей осторожно налила крепкий чай в блюдце и, неторопливо дуя на кипяток, сделала маленький глоток.
– Приходи, пойдем вместе на охоту.
– Нярвей, у меня нет ружья!
– Я тоже без ружья пойду!
– сказала девочка и засмеялась. Обняла подругу и зашептала ей на ухо.
– Поняла? Варка научил меня так охотиться. Хочешь пойти со мной?
– Хорошо, - согласилась Учкалы, сразу оживляясь. Ей, как и Нярвей, давно хотелось проучить Тэбко.
Рано утром подруги ушли в тундру. Морозило. В лужицах похрустывал ледок. Меховая одежда надежно защищала девочек от холодного ветра, который старательно прощупывал каждый шов и каждый стежок иголки, стараясь отыскать самую маленькую дырочку.