Замена
Шрифт:
Я мысленно обрила себе голову. Седые волосы – невелика потеря, пускай и бессмысленная. Можно попытаться оттянуть агонию, постараться убить то, что делало меня полезной и убивало меня саму. Можно, можно, можно – можно только мечтать о разрешении на химиотерапию.
Звук рвущейся жести. Мне плохо.
Зеркало начало изменяться: его гладь плыла, как ртуть, тяжелыми волнами, что-то трепало за края отражение, вдруг ставшее жидким.
«Меня сейчас стошнит. Вот прямо сейчас».
Я
Яркий, хороший солнечный день, день, когда жалко оставлять фотоаппарат в кофре.
В кухонном окне день уже угасал, но небо по-прежнему было ослепительно-глубоким, похожим на звук родниковой воды. «Я окончательно путаюсь в восприятии».
Довершением всех бед была случайная встреча с Петером Малкуши. Второклассник, опознанный вчера как Ангел, шел куда-то по своим делам, торопился, размахивая портфелем. Я смотрела на него и не могла понять, что не так. «Микрокосм». Он вчера открылся, сделал шаг – пусть и крошечный – к своей сущности. Долговязый подросток уже повернул за угол, а я не могла опомниться: я не видела ничего, хоть и смотрела на него почти в упор. Я могла бы убить его на месте, но… Ничего.
«Ты накручиваешь себя, Соня».
Хорошо. Я огладила щеки и прикрыла глаза, вспоминая по-настоящему. Разумеется, я видела. Видела, как колеблется пространство вокруг лицеиста, но если бы я не знала, что он Ангел, – никогда бы не определила его сама.
Коробочка с комплексным обедом осталась стоять в микроволновке. Наверное. Я разогрела, но так и не вернула ее в холодильник.
Бездумное листание страниц в интернете – это лучший убийца времени, которого осталось и так немного. Просто поразительно, сколько бессодержательных, но магнитных страниц в сети. К семи вечера я случайно открыла свой форум цифровой фотографии.
Логин, пароль. «Получено новое личное сообщение».
Я смутно вспомнила вчерашнее зернистое фото и невыразительный никнейм.
<Ты тупая сука! Я срал на ваши дибильные советы по ностройке!1 Я диржу камеру уже почти год, и вылаживаю то, что хочу, ясно? Нахера ты мне вобще писала?..>
«Он даже не понял, что я модератор». Что-то мешало дочитать до конца поток тупости и ошибок. Почему-то больно было сглотнуть и застило глаза. Линза сдвинулась? Я моргнула, и по щеке потекло теплое.
Опомнилась я только от тянущей боли внизу живота. Вытирая слезы, я смотрела в экран, по которому плавали часы с календарем. Боль пульсировала, и первой мыслью было: «Мало того, что в голове…» Потом я словно впервые рассмотрела дату, потом вспомнила весь сегодняшний день.
День, большая часть ужасов которого укладывается в три буквы: ПМС.
Я поводила мышкой, забанила хама по ай-пи адресу и пошла греть обед.
«В конце концов, надо нормально поесть».
3: Смутные дни
Мне не спалось. Я засыпала и просыпалась три раза, и на четвертый уже казалось, что мне снилось, будто я хочу спать. За окном бормотала о своем ночь: с гор, шелестя, спускалась осень.
Она уже больше месяца все спускалась, спускалась…
Незаметно начавшийся учебный год воровал дни, больше посетителей становилось на форуме. Я смотрела в потолок, слушала неизменное повизгивание боли и думала о том, что хорошо бы укрыться еще одним одеялом, что осень удалась, а снотворное поверх обезболивающего – это было бы уже слишком.
Я прочно застряла между вчера и завтра, и осень все шла, а нормальный сон – нет.
Ночной октябрь шумел, в этом шуме был лес и немного – дождь, а потом вмешался еще один звук: пульсирующий стрекот. Звук разрастался, полнел, ему в тон отозвалась боль в моей голове. Я повернулась на бок и отодвинулась подальше от края кровати. Я укуталась в одеяло, как в кокон.
Звук все шел и шел. Он, как и осень, никуда не торопился.
«По крайней мере, я высплюсь», – подумала я. Вертолетные лопасти лопотали все ближе, и на какую-то секунду мне даже показалось, что я слышу запах газа, сочащегося из вентиляции. Впрочем, мне не впервые так казалось, и всякий раз усыпляющая смесь пахла иначе.
Сегодня – пылью.
Утро наступило в семь двадцать. Оно было похоже на мое обычное утро: и по времени, и по распорядку действий. Даже боль была как всегда – все было как всегда. Я совершала десяток привычных дел и думала. О шумной ночи, дурманящем запахе пыли и октябрьских вертолетах.
Пожалуй, я даже привыкла (…намазать тост джемом…) к тому, что слышу шум лопастей и засыпаю. Засыпаю, как и весь лицей. Привыкла к тому, что на утро (…вытряхнуть остатки сока в стакан…) обязательно пропадает один из моих учеников.
Правда, я привыкла еще и к тому, что это я причина всего. Что это из-за меня: газ, который пахнет по-разному, стрекот ночных гостей, утреннее объявление куратора.
Я привыкла. И вот теперь придется отвыкать, придется делить ответственность. Ответственность – это когда ты отвечаешь, а отвечать, не зная, нельзя.
«Интересно, слышал ли мсье Куарэ вертолеты?», – думала я, застегивая рукава блузы. Чем стал бы для него этот звук, если бы он знал, что это такое?