Замок из песка
Шрифт:
— Мам, что с тобой? — испуганно спросил малыш.
Погруженная в себя, Кэрол и не замечала, что, пока она раздумывала, ее пальцы сминали, комкали страницы с яркими разноцветными рисунками.
— Прости, милый. — Она ласково погладила сына по мягким рыжеватым волосам. — Я куплю тебе другую книжку. Завтра же поеду и куплю, хорошо?
— Это будет подарок на день рождения? — огорченно спросил Энтони.
— Нет, конечно! — Кэрол рассмеялась, видя, как хмурость на лице сына сменяется любопытством. — Про подарок я тебе пока ничего не расскажу, он должен быть неожиданным.
Вот о чем стоило подумать: Кэрол прекрасно знала,
Да, это был бы чудесный подарок, но очень дорогой. Отправив Энтони на кухню, Кэрол достала из кармана плаща кошелек и пересчитала деньги. Что ж, если отказать себе в маленьких радостях вроде новой юбки или сумочки, то вполне хватит. Так она и сделает: с утра отведет сына к Дороти, а сама съездит в Плимут и купит железную дорогу. А в воскресенье накроет стол для ребятишек, которых пригласил Энтони, и устроит им настоящий праздник.
Представляя, как все замечательно получится, Кэрол радостно улыбнулась. Все печальные мысли мгновенно вылетели из головы, потому что надо было решить, какие угощения приготовить, как украсить гостиную и развлечь гостей. И это состояние было намного приятней, чем неотступные тревоги и сомнения, связанные с Ричардом.
4
Субботнее утро выдалось солнечным и почти безветренным. Накормив Энтони завтраком, Кэрол отправила его в сад, сказав, что выйдет через несколько минут. Надев юбку и тонкий шерстяной свитер, она причесалась, накинула на плечи плащ и, закрыв дверь, на минуту задержалась на крыльце. Весна потихоньку вступала в свои права: небо, еще вчера хмурое и неприветливое, радовало взгляд яркой синевой, пушистые облачка плыли в вышине, и птицы пели звонче, обещая скорое возвращение тепла.
Кэрол окликнула Энтони, но он не отозвался, его вообще нигде не было видно. Напевая какую-то веселую мелодию, она спустилась в сад и обошла вокруг дома, думая, что сын просто решил поиграть и спрятался. Но прятаться было негде. Несколько старых деревьев… Кусты сирени, протянувшие черные ветки к блестящим окнам… Открытая беседка для летних чаепитий на свежем воздухе… Где же он?
Кэрол остановилась, позвала сынишку еще раз и прислушалась. Тишина. Только из-за ограды доносились чьи-то голоса. Внезапно словно ледяная волна накрыла ее сверху, отключив на мгновение сознание. Энтони пропал… Его похитили… Кэрол до боли сжала руки, заставляя себя успокоиться и рассуждать трезво. Главное — не паниковать. Сент-Джаст не то место, где дети исчезают бесследно, и Ричард Олридж — не гангстер из приключенческих фильмов.
Она только сейчас заметила, что калитка открыта, и бросилась к ней. Зрелище, представшее перед Кэрол, было совсем не страшным, но она едва сдержала крик.
У обочины стояла знакомая машина с заглушенным мотором, и Энтони, забыв обо всем на свете, самозабвенно крутил руль. А рядом, у открытой дверцы, стоял Ричард и что-то рассказывал улыбающемуся во весь рот мальчугану.
— Энтони, иди сюда! — Кэрол не услышала собственного голоса и повторила громче. — Иди сюда!
Оба обернулись
— Мам, поедем кататься! Дядя сказал, что покатает нас! Ну пожалуйста, поедем!
— Здравствуй, Кэрол. — Ричард медленно подошел и, не обращая внимания на ее попытки увернуться, поцеловал в щеку. — Может, действительно прокатимся? Нам, кажется, найдется о чем поговорить.
— Откуда вы узнали мой адрес? — срывающимся от гнева голосом спросила Кэрол, крепко держа недоумевающего Энтони за руку. — И кто дал вам право врываться ко мне? А ты… — Она посмотрела на покрасневшего мальчика. — Ты разве забыл, что одному нельзя выходить на улицу?
— Ну, не будь такой строгой, это я виноват. — Ричард изобразил искреннее раскаяние. — Я позвал… твоего сына, хотел показать ему машину. Помню, в детстве любая техника приводила меня в восторг. Так как насчет прогулки? Обещаю хорошо себя вести.
Кэрол молча покачала головой, но, взглянув на Энтони, передумала. Ни к чему оттягивать неприятный разговор, лучше уж все решить сразу.
— Хорошо, отвезете нас к моей подруге, которая присмотрит за Энтони. — Она направилась к машине, чувствуя непривычную слабость в ногах. — А потом мне надо в Плимут, автобус отходит через час, так что времени не много…
— Зачем тебе автобус, дорогая? — Ричард завел мотор и плавно тронулся. — Я с удовольствием сам отвезу тебя. Нет-нет, не отказывайся, нам действительно необходимо кое-что выяснить.
Когда Кэрол отвела упирающегося Энтони к Дороти и вернулась в машину, Ричард так резко вывернул руль, что взвизгнули тормоза. Несколько минут он молчал, сосредоточенно глядя на дорогу, и Кэрол, ощущая смутное беспокойство, заговорила первой.
— Я слышала, вы все-таки купили дом…
— Да. — Ричард быстро взглянул на нее и продолжил нарочито равнодушным тоном. — Кстати, я тоже вчера услышал множество интересных вещей. Оказывается, этот дом раньше принадлежал семейству Стентонов… Ты бы не хотела в него вернуться?
Кэрол вздрогнула, словно от удара, и закусила губу. Похоже, начиналось то, чего она опасалась, о чем старалась вообще не думать, чтобы не бередить и без того израненную душу.
— Я не требую немедленного ответа, — спокойно произнес Ричард. — Но я уверен, что нашему сыну там было бы лучше.
— Кто тебе сказал? — еле слышно прошептала Кэрол, у которой потемнело в глазах. Она даже не заметила, что перешла на «ты».
— Я не слепой и иногда смотрюсь в зеркало. Энтони — вылитый я лет тридцать назад. Вчера я ужинал с Гарри и постарался заказать достаточно коньяка для того, чтобы он выложил все, что знает. — Ричард усмехнулся и, достав из кармана куртки маленькую серебряную фляжку, протянул Кэрол. — Выпей, тебе полегчает.
Дрожащей рукой она отвинтила крышку и, сделав большой обжигающий глоток, закашлялась от острой горечи.
— Это полынная настойка, я привез ее из Йемена. Отлично снимает стресс. — Он легонько похлопал Кэрол по спине. — Не волнуйся, Гарри только сказал, что у тебя есть сын, которому завтра исполнится шесть лет. Об остальном я догадался сам, а сегодня убедился окончательно. И впервые за долгие годы почувствовал себя счастливым…
— Конечно, ведь не тебе пришлось не спать ночами, стирать пеленки и умирать от страха, когда он болел.