Замок (сборник)
Шрифт:
Я вздохнула с облегчением и вошла в гостиную. Она тоже несколько удивила меня. Было очень темно, даже не видно стен. На столе посередине ничего не было, кроме подсвечника с тремя свечами. За столом тоже никто не сидел. Видимо, у меня начинался сильный жар, потому что всё плыло перед глазами, так, что я даже не могла сосредоточиться. Альберт внезапно вынырнул откуда-то из кромешной темноты: «Садись, дорогая, тебе нужно меня выслушать». Я послушно села. Альберт сел напротив, но я никак не могла разглядеть его лицо, хотя голос слышала ясно.
«Что происходит? — прошептала я, — мне страшно, Альберт. Зачем ты разыгрываешь меня?»
«Нет, дорогая, нет. Пришло время тебе всё узнать. Сиди и слушай. У меня мало времени. Скажи, неужели ты ничего не помнишь?»
«Господи, Альберт, что я должна помнить? Перестань говорить загадками. Я ничего не понимаю!»
«Ладно, — мне казалось, голос раздаётся отовсюду, — закрой глаза». Я послушно выполнила приказание. И Альберт начал
«Я очень старинного рода. Этот замок принадлежал нам около пятисот лет назад, и это было процветающее владение. Мы жили здесь с сестрой и родителями. Моя сестра была очень красивая девушка, ей едва исполнилось семнадцать лет, но у неё уже был жених. Отец мечтал породниться с владельцами соседнего замка, чтобы объединить земли, в те времена это было довольно широко распространено. Сестра и её жених знали друг друга с детства, и, что встречалось нечасто при вынужденных браках, любили друг друга. Вспомни, Альбертина, вспомни!»
Он вдруг назвал меня моим настоящим именем, которое я никогда не говорила ему. Это прозвучало, как гром среди ясного неба, и перед моими глазами неожиданно развернулось видение. Я увидела двор, прилегающий к замку. Какие-то люди, очень странно одетые, на лошадях, кружат по двору. На земле лежат тела убитых слуг, всё вокруг залито кровью, вооружённые мужчины гоняются по двору за служанками, вопли ужаса девушек и смех насильников сливаются воедино. Вдруг двое дюжих молодцев выволакивают из дома мужчину средних лет, его одежда разорвана, лицо в кровоподтёках, голова свесилась на грудь. Двое других тащат из дома женщин. Одна средних лет, но ещё сохранившая былую красоту, другая совсем молоденькая девушка. Волосы женщин распущены, на лицах маска ужаса. Один из мучителей взял мужчину за волосы и рывком поднял голову, призывая смотреть. Двое других выволокли женщин на середину двора. Главарь, одетый богаче других, слез с коня, подошёл к той, что постарше, и рывком порвал на ней платье. Слёзы катились из глаз бедняжки, но она была бессильна. Захватчики, а их было не меньше дюжины, сотрясались от хохота, и бесстыдно пялились на обнажённое тело. Главарь брезгливо ткнул её носком сапога в живот и поманил пальцем какого-то грязного детину. Детина похотливо усмехнулся, он правильно понял приказ хозяина. От ужаса того, что сейчас должно произойти, несчастная дико закричала и потеряла сознание. Насильник снял штаны и плюхнулся на неё сверху. Все хохотали, уроды ждали своей очереди. Несчастный муж не выдержал зрелища — он скончался прямо на руках мучителей, чем вызвал недовольство главного; в истерике он отрубил ему голову и бросил в колодец. Но это было и лучше, ибо следующей была его дочь. Засмотревшись на действо, её охранник немного ослабил хватку, и ей удалось вырваться. Но это лишь позабавило мучителей. Они поиграли с ней, как кошка с мышью, перед тем как расправиться с ней так же, как и с матерью. Несчастная мать, видимо, уже не чувствовала пытки — лежала безучастно, как кукла, без признаков жизни. Когда им надоело глумиться, старший вспорол ей живот мечом и выбросил внутренности собакам. И тут я почувствовала дикую боль, как будто раскалённый прут вонзился в моё тело. На лице я ощутила смрадное дыхание и запах гнилых зубов. Чьё-то незнакомое, вонючее тело билось об меня, причиняя боль и заставляя содрогаться от отвращения. Потом было другое тело, столь же омерзительное, и ещё, и ещё, я потеряла им счёт. Я видела только кусок голубого неба над головой и мечтала скорее оказаться там. Когда надо мной нависло мерзкое лицо, заслонив собой небо, я плюнула в него. Краткий миг пустоты, и уже со стороны я увидела себя пригвождённой к земле копьём, недалеко от матери. Я вспомнила всё это, я пережила это заново. Я открыла глаза, и слёзы не дали мне говорить. Я ещё была во власти той боли и того позора. Я точно помнила, нет, я знала — их было трое зачинщиков, три брата-убийцы, воспользовавшиеся отсутствием моего брата и почти всех мужчин в замке и совершивших это гнусное действо. Жалкие трусы! Они привели с собой дюжину солдат, чтобы напасть на заведомо беззащитный замок. Я почувствовала прилив ярости. Они достойны самой ужасной участи! Изверги, нелюди! Даже смерть не была бы им достаточным наказанием.
И снова голос Альберта вывел меня из оцепенения: «Тебя звали Альбертина. Видимо, поэтому ты ненавидишь это имя. Ты хотела всё забыть, и прийти в новую жизнь чистой. Но я не мог забыть. Я — твой брат, Альберт. Меня не было тогда несколько дней, я отлучался по делам. Наши враги узнали и воспользовались этим. Вас некому было защитить, я забрал с собой всех, кто мог держать копьё. Отъезд проходил в тайне, но, видимо, кто-то предал нас. Я вернулся на следующий день после бойни. Они перед отъездом подожгли замок, и к моему возвращению зрелище было ужасающим. Земля была красной от крови, тела начали разлагаться. До сих пор не знаю, как я пережил это. Я ехал впереди отряда — так спешил домой, они должны были прибыть на следующий день. Похоронить я смог только вас. Остальное за меня доделали собаки и хищные птицы. Я хотел разорвать обидчиков голыми руками и съесть их сердца. Они уничтожили
Я знала, что всё сказанное им правда. Я помнила это. Когда я начала говорить, то не узнала своего голоса: «Да, Альберт, я простила, ещё там, на земле, когда смотрела в небо. Поэтому я смогла уйти. И мама простила, она всё знала, знала про нас. Это было возмездие. Я вспомнила всё. Ты ведь любил меня не как брат, верно? Ты проникал вечерами ко мне в спальню, и мы занимались любовью. Мы были глубоко порочны. Ты и я. Мама догадалась, но молчала, ведь у меня был жених. Мы разбили ей сердце. Она приняла смерть как дар, да и я тоже. Слава богу, мой жених ничего не знал. Да, я хотела начать новую жизнь, и ненавидела имя Альбертина, но прошлое не отпустило и меня. Что ты молчишь?»
«Да, ты права, но я и сейчас люблю тебя. Возможно, мы были виновны, но мы никому не причинили вреда. Мы любили друг друга. Мы не заслужили такую жестокость. Прости меня, дорогая, что заставил вспомнить и использовал тебя. Но иначе я не смог бы уйти. И ты не смогла бы быть счастлива. Мы все закончили. Я видел, тебе было приятно убивать их. Ты тоже хотела этого».
«Так это я убила их? Я?!»
«Конечно, ты. Я ведь призрак. Я не могу убивать. Для этого я и ждал тебя».
Мне стало не по себе. Я — убийца, мерзкий жестокий убийца, такой же, как они. Даже не будучи высказанным, это слово звучало в применении ко мне нелепо и фантастично. Но, скорее всего, это была горькая правда.
«Ты заставил меня это сделать. Я не хотела, не хотела. Ты использовал меня. Ты — чудовище!!!» — я кричала, что есть сил.
«Нет, дорогая, мы это сделали. Мы. Я не смог бы тебя заставить, если бы ты не хотела. Ты хотела этого не меньше, чем я. Но я устал, мне пора. Помни, я люблю тебя. Я не прощаюсь. Смерть — это не конец. Мы ещё встретимся, но не бойся, не в этой жизни. Эту жизнь ты проведёшь без меня».
Я сглотнула слюну, мне внезапно перехватило горло: «Но девочка, причём здесь девочка?! Разве она виновата?!» — я чуть не плакала.
Последовало мгновение жуткой тишины, потом я услышала глубокий вздох и голос Альберта: «Ты сейчас не поймёшь. Мы на этой стороне смотрим на смерть иначе. Это просто переход, изменение. Ничего трагичного. С ней всё будет в порядке. Она найдёт более достойных родителей. Не волнуйся об этом».
И опять мёртвая тишина.
«Альберт, Альберт, — позвала я его, надеясь, что он ещё здесь, и сдавленным голосом спросила, — а они искупили?»
Он ответил не сразу и очень тихо: «Да, они искупили. Равновесие восстановлено. Мы все свободны, свободны…»
Последние слова донеслись как будто издалека, и я поняла, что больше никогда не увижу его. Порыв ветра задул свечи, и всё погрузилось в кромешную темноту. Я услышала хлопанье крыльев, тени заметались по стенам, шёпот и шуршание повергли меня в ужас, моё сознание погрузилось во мрак, но на границе небытия я успела уловить последнюю фразу: «Не бойся, тебя не найдут!»
Много или мало прошло времени, я не знаю, может быть всего несколько минут. Я очнулась оттого, что кто-то тряс меня за плечи и выкрикивал моё имя. Я открыла глаза и от изумления тут же их закрыла. Надо мной стоял Питер. Его лицо было очень испугано.
«Дайана, дорогая, что с тобой? Я стою здесь уже пятнадцать минут, а ты всё не приходишь в себя. Что ты бормотала? У тебя бред? Видимо, ты ещё не совсем поправилась. Я же говорил тебе, что не стоит ехать на ночь глядя», — он тараторил без умолку, видно, от страха.
«Господи, Питер, откуда ты здесь взялся?! Как ты нашёл меня? И зачем ты следил за мной?!» — я была полна негодования. Возвращение к обычной жизни произошло резко и неожиданно, но я была скорее рада. Всё происшедшее начинало мне казаться не более, чем дурным сном.