Замок (сборник)
Шрифт:
Он стряхнул с себя оцепенение и встал. Женщина ушла, и её чары перестали на него действовать. Он ещё не решил, как поступить. Вдруг он подумал, что женщина сумасшедшая, и решил навести о ней справки до вечера. С этой мыслью он вышел на улицу и пошёл к одному из своих прихожан, пожилому фермеру, с которым у него были приятельские отношения. Фермер казался священнику достаточно набожным, и он рассчитывал узнать что-либо об этой женщине.
Фермер немного удивился неожиданному визиту, но пригласил выпить чаю. Священник любезно согласился, и они уселись за небольшой столик под раскидистой яблоней.
— Ради Бога, простите, — священник чувствовал себя неловко, что отвлекает человека от работы, — я долго вас не задержу.
Фермер приободрил его любезной улыбкой.
— У меня всего один вопрос: кто та женщина в чёрном, сегодня она сидела на переднем ряду? Я никогда раньше её не видел…
Фермера, казалось,
— Валерия? Она вдова, живёт здесь уже давно. Потеряла мужа несколько лет назад, и всё не может придти в себя. Бедняжка! Такая молодая… столько лет прошло, могла бы и успокоиться, а она… К тому же, ходили слухи, что он начал пить в последнее время, но это сплетни. Кому из нас не случалось напиваться иногда?
— А что вы можете сказать о ней?
— Да ничего. Живёт скромно, на отшибе. Ведёт почти затворнический образ жизни. Ни в чем предосудительном не замечена. Хорошая женщина. — Фермер пожал плечами, показывая всем своим видом, что не понимает, к чему священник задаёт ему вопросы. — А в чем дело?
— Да так. Она редко появляется в церкви.
— Да что с того? Валерия очень болезненна. После смерти мужа её еле откачали, а теперь её часто мучают лихорадка и мигрени.
— Всё понятно. Спасибо вам. Значит, вы считаете, что она абсолютно нормальна?
— Странные вопросы вы задаёте, падре. Валерия совершенно нормальна, как вы и я. Говорю же вам, смерть мужа её подкосила. Они очень любили друг друга.
Священник почувствовал, что дальнейшие вопросы бессмысленны, и вызывают, по меньшей мере, недоумение, а потому поспешил откланяться.
— До свидания, вы очень любезны. Чай вкусный, спасибо.
— Пожалуйста. Заходите, если что. — Фермер вытер руки и позвал жену убрать чашки.
Дома священник отыскал нужный молитвенник, и положил на видное место в коридоре. Он по-прежнему не придавал серьёзного значения предстоящему. «Слава Богу, что она нормальна, — подумал он, — и можно смело идти к ней. Возможно, она просто хочет излить мне душу, но стесняется делать это в церкви. Что ж, это мой долг, её выслушать и ободрить. А может, ей просто не хватает мужского внимания, и она желает признаться в этом своём грехе. Ничего страшного. Всё это естественно и понятно. Времена охоты на ведьм прошли, слава Богу». — Священник даже стал напевать себе под нос. Настроение у него явно улучшилось. Ему даже удалось немного поспать, и проснулся он бодрым и свежим. Время было как раз выходить из дома, и он решил ещё раз заглянуть в бумажку с адресом. Дом находился, и правда, на отшибе, и священник решил взять машину. Он трезво смотрел на вещи и понимал, что вряд ли слово Божье послужит ему защитой от детей Сатаны, от встречи с которыми на ночных дорогах никто не застрахован.
Доехал он без особых приключений, и позвонил в звонок на резных кованых воротах. Машину он почему-то решил оставить снаружи. Ворота открылись автоматически, и он прошёл внутрь по дорожке из розового гравия, который в лучах предзакатного солнца казался почти красным. Прямо перед ним на дорожку выпрыгнул из кустов огромный чёрный кот. Он громко мяукнул и скрылся в кустах на противоположной стороне. Священник вздрогнул, но не остановился. Только теперь он обратил внимание, что несколько кошек свободно бродили по всей территории сада, а пара жёлтых глаз сверкала из кустов. Даже на ступенях, ведущих к дому, сидела большая кошка, которая при его появлении с противным мяуканьем убежала в ближайшие кусты. Священник был удивлён, он не догадывался, что Валерия так любит кошек. Хотя, конечно, вряд ли это имело отношение к тому делу, ради которого он пришёл.
Валерия стояла на пороге в своём чёрном наряде, только волосы у неё были распущены, и мягкой волной ниспадали на плечи. Священник невольно залюбовался ею, ещё раз отметив про себя несравненную красоту Валерии.
— Добрый вечер, падре! Вижу, вы не испугались. — Священнику показалось, что она смеётся над ним, и он пожалел, что послушал её и пришёл. Но женщина смотрела серьёзно и немного печально, и он устыдился своих мыслей.
— Вечер добрый, дочь моя! Ты так пламенно говорила мне о моем священном долге, что я не мог не придти.
— Вот и славно. Заходите в дом.
Священник прошёл внутрь, и Валерия закрыла за ним дверь. Они прошли в комнату. Красивую, с большим вкусом обставленную комнату. Ковры, мебель, камин, всё было дорогим и достойным самых высоких похвал.
— Ты неплохо живёшь, дочь моя, — священник осматривался по сторонам.
— Да, отец мой, мой муж хорошо зарабатывал.
— Да, да, я наслышан. Ужасная трагедия! Но ты ещё молода, оставь мёртвым хоронить своих мертвецов.
Валерия усмехнулась.
— Действительно, ужасная трагедия. — Он взяла кочергу и поворошила угли в камине. — Вы принесли всё необходимое для ритуала?
— О,
— Сядьте на стул. — Валерия указала ему рукой на стул в викторианском стиле. — Я хочу, чтобы вы кое-что знали. Перед вашим приходом я приняла большую дозу успокоительного, чтобы Он не мешал мне. Мой муж умер несколько лет назад, и это, как вы изволили выразиться, ужасная трагедия. Но трагедия не в том, что он умер, это я бы пережила с большим удовольствием, а истинная трагедия в том, что он после смерти продолжает сохранять власть надо мной. Мой муж был сущий дьявол. Никто здесь не знает об этом, потому что он тщательно это скрывал. Он очень заботился о том, чтобы у него была безупречная репутация. Видите всё это, — она обвела рукой дом. — Он занимался тёмными делишками, потом разбогател, и мы переехали сюда. Он специально выбрал этот дом на отшибе, чтобы быть подальше от людских глаз. Он не хотел, чтобы люди видели, как он издевается надо мной. Это было у него в крови. Стоны и мольбы жертв доставляли ему особое удовольствие. Чего только он со мной не вытворял! — Валерия закрыла лицо руками. — Я ненавидела его, я желала ему смерти. Он приводил домой самых грязных оборванцев, которые оказывали ему услуги, и расплачивался с ними моим телом. Это были грязные извращенцы. Он заставлял их проделывать это со мной на его глазах, а сам спокойно курил сигару. Он приводил сюда отъявленных проституток, причём выбирал самых отверженных. Он заставлял меня ублажать их вонючие тела. Господи! Я не могу больше говорить! — Она подняла на священника заплаканное лицо. — Поверьте, падре, это был ад! Я молилась, чтобы дьявол забрал его к себе. И он это сделал. О! Если бы я знала тогда, что дьявол ничего не даёт просто так! Лучше бы я умерла сама! В тот день он слишком много выпил, и начал приставать ко мне. Но от него так несло перегаром, что я не выдержала, и толкнула его. Он упал и стукнулся головой о камин. Он умер мгновенно. Я не испугалась и не расстроилась. Крови почти не было, удар пришёлся в висок. Я оделась, вышла на улицу, и пошла к подруге. Там я немного поболтала, и попросила её мужа проводить меня, так как уже стемнело. Он охотно согласился, и мы пошли. Как ни в чем не бывало, я открыла дверь, весело болтая. Я пригласила его выпить рюмочку, за компанию с моим мужем. Он ни о чём не подозревал, и легко согласился. Мы вошли, и я включила свет. Тело лежало на полу возле камина, и каждому здравомыслящему человеку было ясно, что мой муж мёртв. Я закричала. Я бросилась на тело, умоляя его не оставлять меня. Видимо, я чересчур хорошо сыграла роль, и Он снова услышал меня. И с тех пор не оставляет ни на минуту. Но тогда мне казалось, что всё удалось, как нельзя лучше. Мой провожатый вызвал врача, и тот констатировал смерть. Вскрытие показало, что он был очень пьян, и умер от кровоизлияния в мозг. Меня никто не обвинял, да и в чем я была виновата? Всё почитали нас образцовой парой, муж очень заботился, что люди думали именно так. Я старательно изображала безутешную вдову. Полагаю, мне это удалось.
Я собиралась уехать отсюда, как позволят приличия. Но всё вышло иначе. Вскоре после того, как его похоронили, я услышала голос. Это был Его голос. Он шептал мне ужасные вещи, он сводил меня с ума! Я поняла, что муж не оставил меня, я поняла, что он во мне. Понимаете — во мне! Всё стало ещё хуже, чем было. Тайком от всех я начала шляться по барам в поисках сомнительных знакомств. Он выбирал всякое отребье, которому я отдавалась за гроши. Я позволяла им делать с собой всё, что угодно, пока он не насытился. Он смеялся надо мной. Он вновь наслаждается тем, что делает. Падре! Он может заставить меня делать всё, что угодно! Вы обязаны мне помочь! Временами я не ведаю, что творю. Моё тело не принадлежит мне. Мой разум, как в тумане. Я не знаю, где он, а где я. В последнее время мне кажется, что я и сама начинаю получать от этого удовольствие. Я знаю, именно этого он и добивался — чтобы я окончательно погубила свою душу. В моменты просветления я пыталась покончить с собой, это страшный грех, падре, я знаю, — Валерия подняла руку, — не перебивайте меня! Но в последний момент что-то или кто-то всегда мне мешали, и я оставила эти бесплодные попытки. Я не хочу жить для него, падре, я предпочла бы умереть для себя, но он и это не позволяет мне. Прошу вас, падре, начните свой ритуал! — Валерия отошла в угол комнаты, и взяла себя руками за горло, будто почувствовала боль.
Священник слушал её, не перебивая. Он и верил, и не мог поверить. «Она сумасшедшая нимфоманка, — подумал он, — ей нужен не священник, а психиатр». А вслух он сказал:
— Сейчас, дочь моя, принеси мне воды.
Валерия ушла. Священник открыл книгу на нужном месте, и приготовился начинать. Через мгновение Валерия вошла в комнату, и священник почувствовал в ней едва уловимую перемену. Он шла, грациозно качая бёдрами, а её роскошная грудь слегка колыхалась в глубоком декольте. В руках она несла два фужера.