Замуж за бывшего

Попова Любовь

К запаху пусть с трудом, но стала привыкать. Помогали тоненькие потоки воздуха и света. Они пробивались через мелкие щели в кузове. А еще поняла, что ехать нам очень и очень долго.

Отчаяние билось в горле, слезы текли вниз, по платью. Уже ничто не сможет его отстирать. Сквозь череду собственных, уже суицидальных мыслей почувствовала толчок в плечо и чуть повернула голову.

Рядом кто-то тяжело дышал и периодически дергался.

Я недолго думая, подцепила мешок зубами, и он очень ловко помог его стянуть с себя.

Немного света позволяли рассмотреть узкое длинное пространство и мальчика который что-то пытался мне сказать и пучил глаза.

Глава 58

Сняла с его рта липкую ленту и его тут же вырвало к себе на колени, забрызгав и мои. Уже даже не поморщилась. Смрад стоял такой, что рвота даже не ощущалась.

Это был вполне милый мальчик с непонятным цветом волос.

— Блять, извиняй подруга, — без предисловий перешел он на ты. В подобной ситуации вежливость вряд ли разумна.

— Ничего.

— Ты взрослая, — вдруг сказал он, осмотрев меня тяжелым взглядом и я только пожала плечами, повернулась и стала помогать избавляться от мешка и ленты ребенку с другой стороны.

Мальчик повторил за мной.

Так началось повальное снятие с голов мешком и клейких лент.

Никто, конечно не звал маму или на помощь, прекрасно понимали где и для чего их посадили в эту машину.

— Ты взрослая, — повторил снова мальчик.

— Это очевидно, зачем ты это повторяешь?

— Почему ты не с ними.

Понятно, кого он имел в виду.

— Потому что, как и вы, стала товаром.

— Ты знаешь, куда нас везут? — спросил тихий голос девочки рядом.

— Нет.

— А я знаю.

— Заткнись, а то опять мешок оденут. — послышался голос где-то сбоку. Хотя, сомневаюсь что детские голоса можно различить среди непрекращающегося поросячьего визга.

— Тебе страшно? — снова этот странный мальчик.

— Смысл пугаться, того чего не знаешь? Меня больше волнует, как они собираются нас отмывать, и дадут ли поесть.

— Они не дадут нам сдохнуть, зачем им жмурики. Они ведь хуже продаются, чем секс — игрушки.

— Тоже верно, — кивнула я и обрадовалась, что дети несмотря ни на что не впадают в панику и не кричат о помощи. Возможно у них и есть шанс выжить и вырваться из оков рабовладельцев.

Я глубоко вздохнула, чувствуя как с двух сторон ко мне прижались дети, наверное хотели ощутить хоть какое-то человеческое искреннее тепло. Хоть толику надежды на счастье.

Насколько это возможно связанной с затекшими мышцами я расслабилась и откинулась на одну металлическую стенку, и стала смотреть на себя в другую.

Там, в расплывчатой зеркальной поверхности я не видела ничего кроме трех пятен и задержала дыхание, когда поворачивалась медленно и осторожно, как ступая по тонкому льду, на мальчика.

Он прикрыл глаза и глубоко дышал постоянно морща нос, когда очередной раз слышал особенно громкий визг свиней.

— Как тебя зовут? — спросила я тихо, надеясь что никогда не услышу его голос, надеясь что лед обломится до того, когда я осознаю, кто сидит рядом со мной на пути в рабство.

— Никита, а чё?

Глава 59

*** Юра ***

Странный этот город. Безразличный ко всему. Люди болеют. Умирают. Страдают. А город продолжает двигаться вперед, развиваться, укатывать новые и новые дороги асфальтоукладчиком и давить тех, кто оказался не в том месте, ни в то время.

Мелисса оказалась не в том месте.

В клубе, где я ее и заметил. Жила бы себе дальше, а не ехала в пропахшей дерьмом, фуре, неизвестно куда.

И я ведь мог уже отпустить ее, но нет, мне захотелось обычного, такого простого счастья. Приходить после гребаной, выматывающей всю душу работы и наслаждаться любимой женщиной.

Да, наверное все-таки любимой, если за столько лет не вытравил эту заразу из своего сердца.

Иногда нужно быть честным сам с собой. Я люблю Мелиссу, а еще я кажется недостоин счастья. Ибо сделал в жизни столько дерьма, что на еще три таких же хватит. Уже приближаясь к МКАДУ ощутил вибрацию телефона.

— Да, — прокричал я, когда остановился у заграждения и достал из мотоциклетной сумки телефон.

— Юр! Тут еще такое дело. Начальника охраны уже три дня никто не видел.

— Рваного?

— Да. Ещё нашли Костю избитого, но живого. Он не помнит ничего, — сразу сказал Серый, когда я начал задавать вопрос.

Рваный. Рваный. Нет, этот сученыш не пойдет на такое. Если только ему не посулили огромного бабла, которого у меня он в жизни не увидит. Он метил на место Серого, но слишком туп и горяч.

Если он еще в Москве, нужно его найти.

Только, где?

— Серый, а помнишь притон, где Рваный после тюрьмы зависал.

— На Павелецкой вроде. Думаешь, он там отсиживается?

— Посмотрим, это близко.

Одел шлем и рванул через двойную сплошную, сдерживая внутреннюю истерику и желание, кого-нить, на**уй убить.

И пусть молится Рваный, потому что он первый в списке.

Мне повезло. Он был там, а теперь здесь, рядом со мной, уже в его машине прикованный наручниками с лицом похожим на кровавое месиво.

Уже второй человек предатель из-за бабла. И все то им сука мало. Сколько денег человеку не плати, жадность никогда его не оставит.

Теперь мы ехали в сторону Финляндии, где и должна быть разгружена часть фуры. Некоторые из сирот останутся в Европе, а другие дети поедут дальше.