Замуж за бывшего
Шрифт:
— Круто, — оценил я, кивнув. — Нам бы одного забрать,
Я кивнул я на Лиссу, и пацана, которому уже было неловко от таких долгих объятий.
Глава 67
— С этим сложнее. Вам сначала придется подтвердить родство.
— Сколько это займет времени?
— Если есть деньги, то дня два.
Мелисса подходила и улыбалась так ярко, что казалось съела солнце.
Она сама обняла меня и поцеловала в губы, а потом подтолкнула мнущегося за спиной ко не этого грязного
Чем не семья?
А еще я видел в нем свое лицо, помолодевшее на пару десятков лет. И глаза, и ямочку на подбородке. Не морща нос, я протянул руку.
— Меня зовут Юра, а тебе бы помыться не мешало.
— Никита, — ответил он на рукопожатие вполне по-мужски и сразу повернулся к Лисске, уже не скрывающей слез и соплей.
Ну что за бабы, ревут когда уже все хорошо?
— Мелисса, а что с Аленой? Где она?
Ответить мы не смогли. В амбаре были и девочки и мальчики. Но судя по всему не все. Теперь не ясно сколько времени займет поиск. А пацан, судя по всему с этой Аленой дружил.
Мы замолчали и он рванную в сторону, но я его за рукав и стал тащить в машину.
– Я пойду за Аленой! Сам! Отпусти придурок! Вы все одинаковые! Она маленькая! Она без меня не сможет! Не сможет!
– Остынь, — запихнул я его в наш джип, на что получил осуждающий взгляд Лисски. — Ну что я мальчик, что ли бегать за ним? Остынет, все поймет.
Она все равно задрала подбородок и села в машину, попытавшись прикоснуться к мальчику, но ему явно было не до того.
Если он понял, какое дерьмо этот мир, то смирится с тем, что некоторые люди потеряны для нас навсегда. И я так думал про Лисску. И то что мы столкнулись в клубе, большая удача. Теперь главное не просрать свой шанс
****
*** Лисска***
Никита почти не разговаривал. Все спрашивал про Алену, пытался убежать, пока мы делали тесты ДНК и оформляли документы. Ушла на это все неделя, за которую он обычно или читал, или рисовал машины, или просто смотрел, как ветер раздувает дождь и облака на небе. Кроме тех моментов, когда за ним приходилось бегать по городу.
— Он вообще нормальный? — осторожно, но грубовато поинтересовался Юра, пока я в очередной раз заглядывала в комнату съемной квартиры.
Я знала, что и он на пределе.
Я запретила к себе прикасаться в квартире, потому что не хотела еще больше травмировать психику ребенка, а из квартиры я почти не выходила, постоянно наблюдая за сыном.
Я просто не могла на него насмотреться, на эти знакомые и незнакомые черты лица, волосы и ту самую ямочку.
А еще мы ждали новостей об Алене и других девочках, но их след простыл…
— Как ты можешь так говорить о своем сыне? — прошипела я Юре, зло на него посмотрев и вернула взгляд в комнату, отведенную для Никиты — большую спальню с полукруглым большим окном и широким подоконником, на котором он собственно, сейчас и сидел.
— Ну, так чего он пришибленный
— Себя вспомни!
— Я был нормальный, — буркнул Юра, но почему-то отошел и не стал продолжать спор.
Документы на Никиту были у нас на руках и мы могли лететь в Москву хоть сию секунду, тем более, что завтра должны были состояться выборы. Удивительно, как быстро пролетело время.
И если Самсонов на них не появится, то проиграет.
Сам он ходил по комнате, как загнанный зверь, то и дело тер лицо, трепал себе волосы. Он почти не подходил к сыну, не зная с какой стороны подступиться.
О чем говорить.
А тут вдруг подошел, отодвинул меня от щели в двери и открыл ее настежь, а затем закрыл. Прямо перед моим носом, я только и успела сказать:
— А? — а потом крикнула:
— Только не бей его, иначе я тебя убью!
Замок снова щелкнул и дверь раскрылась, на меня как на полоумную смотрел Юра и даже Никита.
— И кто тут вредит психике ребенка? Иди. Не знаю… на маникюр сходи. Чем вы бабы, обычно занимаетесь?
Я на это только фыркнула, отвернулась, но не отошла ни на шаг, зная что не смогу ничем заниматься, если не подслушаю первый настоящий разговор отца и сына.
— Она обещала.
— Не было такого, я тоже там был, — тихо и даже довольно спокойно говорил Юра. — Она сказала, что полисмены сделают все возможное.
— Но они не делают! Ничего не делают!
— Не все в наших силах. Послушай, пацан. Сейчас ты никто, и оставшись в Лондоне, ты ничего не сможешь сделать, но ты вырастешь… Ты станешь мужчиной и у тебя появится власть.
— Откуда?
— Потому что я помогу тебе.
— Зачем тебе, мне помогать? Я просто оборванец. Я лучше останусь здесь и буду искать ее сам. Вы мне мешаете!
— А найдешь новое рабство, или тюрьму, или смерть. В России ты научишься ставить людям свои условия и однажды найдешь ее. Где бы она не была.
Молчание после слов, правильных слов Самсона было долгим. Я так им загордилась, что невольно ощутила стеснение в сердце и ком в горле, слезы сами потекли из глаз. Я не стала их останавливать.
— Она меня забудет?
— Если у вас там что-то…
— Нет! Придурок! Она же маленькая еще!
— Да я не про то! Я про эти ваши чувства. Любовь-морковь. В общем бабы, они не забывают, даже если…
— А вы любите Мелиссу?
— Ну, — замялся Юра, а я невольно затаила дыхание. — Типа того, только ей не говори. Подумает еще, что я размяк.
— Алена станет проституткой! — вдруг рыкнул Никита и горько зарыдал.
Меня сковала такая лютая жалость, что захотелось обнять мальчика, объяснить, что не все в этом мире бывает так просто. Что он полон зла, а мы должны если не бороться, то хотя бы не переходить на ту сторону.
— Твоя Алена останется жива, пацан, и если ты захочешь ее найти, то найдешь. Несмотря на ее вынужденную профессию.