Замуж за коня
Шрифт:
– Она твоя кто? Девка, что ли? А чего она тогда меня испугалась, раз с конём не брез...
– договорить нелюдю Марсель не дал, а, встав на задние ноги, зарядил передними по противной физиономии кобольда.
– Следи за своим языком, ублюдок!
– выплюнул конь, встав крепко на землю.
– Копыта не сломал о мою голову?
– с насмешкой поинтересовался нелюдь, не пошатнувшийся под ударом Марселя.
– Давно я за бабу не бился, - с яростным ажиотажем добавил он, сжав кулаки.
– Ну давай, лошара
Нападай!
Марсель понял, что ситуация не в его пользу, и стал тактически отступать.
– Марсе-ель!
– крикнула я вслед коню, который отступил в ближайший переулок.
– Я победил? Ну вот, а кулаки зудят...
– сказал кобольд, повернувшись ко мне. Зловещая улыбка обещала, что я стану тем, кто поможет снять зуд не только в его паху, но и с его кулаков.
– Не приближайся, гадёныш! Прокляну! Видят боги! Превратишься в пыль, если тронешь меня!
– Ох, какая же ты горячая штучка, - промурлыкал урод.
– Глория, в сторону!
– скомандовал кто-то, и я не разбирая кто, чего и почему, прыгнула в бок, приземлившись на колени. И вовремя.
Улыбка кобольда испарилась, когда в него на полном ходу врезался конь и припечатал к стене.
– А-ха-ха! Такой массаж всего тела!
– хохотал нелюдь, припёртый к стенке.
– Глория! Уходи, я его держу!
– пропыхтел Марсель, изо всех сил упираясь ногами в землю и налегая плечом на кобольда.
– Кого ты держишь?
– насмехался нелюдь, извернувшись и обхватив коня за толстую шею.
– Кто кого держит, а?!
Марсель забрыкался в крепкой хватке кобольда.
– А ну отпусти его!
– приказала я, огрев нападавшего палкой, подвернувшейся под руку. В этом районе такое простое оружие можно было найти на каждом шагу. Вот я и пустила его в ход, а сломав о каменную спину кобольда, схватила следующую палку и повторила заход.
Но этому уроду было хоть бы хны. Он смеялся так, словно мы с Марселем были уличными комиками, пришедшиеся ему по вкусу, вот и надрывал он живот, не в силах перестать смеяться, сжимая при этом шею коня мёртвой хваткой.
Этот цирк ещё долго бы продолжался, если бы земля под ногами не загудела и не вспучилась, словно что-то прорезало её невидимым лезвием.
– Не хочешь выбрать равного противника?
– бросила грозно фигурка, появившаяся на улице, где развернулась ожесточённая схватка с кобольдом, которая заключалась в ломание палок об удушающего коня нелюдя. Все участники потасовки замерли и посмотрели на вмещавшегося: рыжебородая гномиха, затянутая в кожаные доспехи, выдернула секиру из земли, готовая повторить
свой землетрясный, воздухопробиваемый удар.
– О, вот это цыпа!
– выдал кобольд, у которого слюни потекли от одно взгляда на Брунгильду Неистовую из рода Торвихольда.
Нелюдь выпустил Марселя. Конь пошатнулся
С горящими глазами кобольд ринулся на противника. Бетти покрепче обхватила свою секиру, намереваясь вложить всю силу и одним ударом вырубить нелюдя.
– Ай! Ой!
– запричитал кобольд на бегу хватаясь за сползавшие штаны.
– Секундочку... Погоди, - взмолился он, притормозив в двух шагах от гномки-воительницы, и нагнулся, чтобы натянуть брюки.
– Нет!
– категорично выдала Брунгильда Неистовая, размахнувшись секирой.
– Ой...
– пискнул кобольд, когда его лицо расплющила плоская сторона секиры.
– Огонь! Выходи за меня, - промямлил он, выплёвывая зубы.
– Отдохни!
– ответила Бетти, приложив психа-кобольда секирой по спине, словно лопатой. Нелюдь распластался по земле, отрубившись после ласк гномихи.
– Портим имущество города?
– проворчал Марсель, придя в себя после обнимашек с кобольдом.
– Спасаю ваши задницы!
– фыркнула Бетти, топнув ногой: земля вновь загудела, но на этот раз возвращаясь в прежнее состояние. Трещина исчезла, а улица стала куда чище и без колдобин.
– Спасибо бы сказали...
– проворчала гномиха.
– Бетти! Бетти!
– бросилась я к своей горничной — от радости открылось второе дыхание.
– Как я рада, что нашла тебя!
– Это я вас нашла, - недовольно поправила меня Бетти, уворачиваясь от объятий.
– Ну и видок у вас. Вы точно леди?
– А? Ну...
– развела я руками, осматривая замызганное грязью платье, вспомнив о главном: - Боги! Дизель!
Пёс лежал на земле. Грудь его судорожно вздымалась, а из облепленного грязью носа вырывались свисты. Того и глядишь, отдаст душу богам прямо тут, в районе нелюдей.
– О нет, - всхлипнула я.
– Ему нужен доктор.
– Дайте я гляну. Расступились, - проворчала Бетти, отгоняя нас с Марселем от Дизеля.
– Доктор ему не пригодиться. Он уже труп.
– Что?! Нет! Он же ещё дышит.
– А пока вы его до врача доставите, и дышать перестанет.
– Но как же... Он... Я...
– Из глаз хлынули слёзы, я обхватила Марселя за шею и разрыдалась по ещё живому псу.
– Да не ревите, - проворчала Бетти.
– Есть у меня кое-что. Для себя берегла.
Я отпрянула от Марселя и утёрла слёзы, переглянувшись с супругом, мол, ничего не было, никто на шею тебе не бросался с рыданиями.
Бетти достала из заплечной сумки склянку, откупорила её и влила содержимое в пасть собаке. Мы все ждали, затаив дыхание.
Наконец, Дизель задёргал лапками, поморщился и открыл глаза.
– Я умер и попал в рай для разумных собак?
– блаженным голоском спросил он у склонившейся над ним Бетти.
– Нет, дружочек. Ты жив и должен мне три сотни золотых.