Замуж за первого встречного или невеста с сюрпризом
Шрифт:
– Удобно?
– не то слово! Только пусть не ждут, что я как дурочка начну роскошью восхищаться. Я, конечно, из простой семьи, но телевизор у нас в гостиной стоит и как обеспеченные люди живут представление благодаря фильмам имею. Киваю имениннику и руки на коленях складываю.
– Гришин дед смастерил.
Ну, что сказать? Молодец! Жаль, что я его не застала - уверена, тогда бы так переживать не пришлось. Не может ведь человек, такую красоту сотворивший, злодеем каким оказаться? А вот магнат сосисочный в лёгкую. В колбасе его соя одна, а во взгляде все равно нескрываемое превосходство.
–
– С чего бы?
– слова сами со рта вылетают, но это же вовсе не страшно? Не молчать же мне, а то и впрямь решит, что немая!
– Он блондинок любил. И Гришку, - да и не против мой собеседник. При галстуке, весь такой собранный, в белоснежной рубашке, впервые за пару часов знакомства губы в подобие улыбки растягивает. Грустной, правда.
– Вот эта любовь моего сына и сгубила.
– Пап!
– супруг мой таким высказываниям явно не рад. Наверное, не раз нечто подобное от родителя слышал, вот и выдыхает с шумом, ещё и стаканом о столешницу звякая.
– Давай без этих твоих лирических отступлений. Вопросы свои задавай, и пойдём мы.
Помощничек, полюбуйтесь! Я бы лучше семейные байки послушала, чем в допросе этом участвовала! Это ведь мне сейчас свет в лицо направят, чтоб искры из глаз полетели, и станут свой нос в мою жизнь совать!
– Сразу, так сразу. Чего вы, Стефания, за весь вечер к еде не притронулись? Приборами пользоваться не умеете?
Вот оно как? От возмущения даже про страх свой перед самопровозглашенным следователем забываю. Он в кулачок посмеивается, а я гадаю: уместно ли этой папкой, что по центру стола лежит, свёкра при первом знакомстве огреть? Или сын его сам с этой задачей справится, не зря же от злости алкоголь из бокала расплескивает.
– Перегрелся, что ли? Думаешь хотя бы с кем говоришь?
– Конечно. Щербакова Стефания Леонидовна, девяносто четвертого года рождения. Школу с отличием окончила, в ВУЗ на бюджет поступила. Правда, училась дольше положенного, - я леденею, а Полонский старший листами шуршит, на нос очки нацепив.
– Я так понимаю, в этом некий Борис Петрович Зайцев виноват. Голову вскружил, на занятия времени не осталось?
Тишина. Всё поленья эти чертовы в объятьях языков пламени щелкают, да сердце мое в грудную клетку ломится… И не знаю я от возмущения ли, или от боли, что упоминание о бывшем муже порождает.
Что я им, хомяк? Или крыса лабораторная? Изучать он меня вздумал, словно право какое имеет!
– Ну, как знаете. Можете не отвечать. Меня вот другое больше волнует: алкоголики, наркоманы, уголовники у вас в родне имеются?
– Ну все!
– А что?
– Гришину руку сбрасываю, отказываясь вместе с ним уходить, и на олигарха этого со злостью гляжу.
– В папке вашей об этом не упоминается? Так вы на сыщиков своих надавите, чтоб работали лучше!
А то не дай бог дядька мой с условным сроком за кражу велосипеда по молодости, или прабабка, от любви к самогону до пятидесяти не дожившая, всю статистику буржую этому испортят!
– Что ж вы Стефания заводитесь? Разве ж я со зла?
– А разве нет? Ты чем старше, отец, тем дурнее становишься!
– Гриша
– Ещё и досье накопал!
– Конечно! Ты ведь такими вещами не озаботился. А на карте репутация нашей семьи, между прочим! Завтра журналюги чего раскопают, и имя моё смешают с грязью! И что делать прикажешь? Из-за глупости твоей дело всей жизни терять? Так что нечего тут сопеть недовольно. И вам, Стефания, иголки выпускать не стоит. Не за спасибо оболтусу моему наследство получить помогаете! Так что подальше гордость запрячьте и будьте добры отвечать!
Вот ведь тиран! Не удивительно, что муж мой из дома этого сбежал. И от участия в семейном бизнесе отказался. Если уж мне, посторонней, от сатрапа этого досталось, то чего по отношению к родственникам ждать?! С ними любезничать необязательно.
К черту. Правды хочет, так мне трудно. Даже бокал у супруга отнимаю, для храбрости спиртного хлебнув.
– Есть. Даже наркоманы - отец курит как паровоз. Не травку, вы не подумайте, - откашливаюсь, часто моргая, чтоб слёзы от горечи напитка поступившие прочь прогнать, и вновь на хозяина дома смотрю.
– Сигареты обычные. Но это ведь тоже зависимость?
Теперь мне тепло. И оцепенение куда-то пропало, и нервозность как рукой сняло. Даже улыбнуться получается, когда Гриша бокал свой возвращает и разом в себя опрокидывает. Намеренно или нет, но губами касается отпечатка моей помады на тонком стекле… Господи! Чем я думала? Из чужой посуды пить? И кстати, к вопросу о моём нежелании за праздничным столом вместе с гостями деликатесы уплетать:
– А не ела я, потому что с грязных тарелок ужинать не привыкла. Исчерпывающий ответ?
Ещё бы. Вон как от удивления свекор мой на кресле подпрыгнул! То-то же. Пусть знает, что и в его идеальном мире огрехи имеются!
– Вы первая, кто мою домработницу в небрежности обвиняете…
А он единственный, кто, не разобравшись, невеждой меня выставляет. Только об этом лучше умолчать. Мне ещё лекцию слушать, что можно, а что нельзя делать, когда в паспорте твоём такая звучная фамилия красуется. И чем быстрее приступим, тем раньше я на Гришиной кухне окажусь - уютной и совершенно точно абсолютно стерильной.
Глава двадцать третья
Гриша
В общении с моим отцом приятного мало. Если ты не мэр, важная шишка из администрации или его деловой партнер – пощады не жди. Там, где любой другой тон сбавит, улыбку на лицо нацепит, чтоб безжалостность фраз смягчить, мой, наоборот, еще пуще нахмурится. Причем так, что от одного вида его угрюмой физиономии тебе непременно захочется убежать подальше. Не оглядываясь, чтобы взор его сквозящий укором не ощущать и глупости, что он с важным видом вещает, не слышать. Вот так и будешь сидеть, сгорая от нетерпения, пока инквизиция к концу подойдет, а ожидание это, между прочим, изрядно изматывает. Наверное, именно поэтому, как только мы из кабинета его вышли, Стеша в себя бокал шампанского опрокинула, зло меня взглядом своим ледяным полоснула, и стоило в машине моей отказаться, предпочла провалиться в сон. Спасительный, в котором наверняка ни мне, ни родственникам моим наглым, места нет.