Замуж за светлого властелина
Шрифт:
— Поехали! Поехали скорее!
Коляска разворачивается. Саира поднимает взгляд на меня. Уронив белоснежное полотно в пыль, бросается следом:
— Марьяночка, куда ты?!
А за ней торопятся и торговцы.
— Госпожа!
— Погодите!
— У нас лучшие товары!..
Окрики стихают в бодром перестуке копыт.
— Быстрей! — прошу я, когда мы проносимся мимо повозок торговцев. — Быстрей! Нам надо успеть сшить целое платье!
Сердце колотится, как сумасшедшее. Страх смешивается с каким-то непривычным горячим оживлением.
Сделать
Расстроить свадьбу с ним — безумие!
Мэрия от семи таких же трёхэтажных зданий, выходящих на центральную площадь Окты, отличается только табличкой «Мэрия» над восьмиколонным портиком.
Стоит она напротив рабочей резиденции светлого властелина, о чём сообщает табличка «Проконсул восьмой провинции», но по совершенно непонятной Октавиану причине местные называют её собором.
Он переносится из дома в телепортационный круг на верхнем этаже резиденции. Привычно запирает дверь в эту закрытую для посторонних комнату и, убрав ключ в широкий пояс, спускается по мраморной лестнице. У секретарей сегодня выходной, в здании царит поистине мёртвая тишина.
На улице уже собираются любопытные. Сидят на ступенях соседних зданий, пьют пиво. Заметив властелина, застывают, но он целенаправленно проходит в мэрию.
— Что-то он рано, — тянет торговка пирожками.
— Не терпится, — гыкает подвыпивший мужчина, но его одаривают такими взглядами, что он трезвеет и прячется за спины горожан.
Властелин поднимается на третий этаж мэрии и без стука заходит в строго обставленный кабинет светлых тонов: стол, стеллажи с документами, три кресла для посетителей и диванчик, на котором не поспишь в середине рабочего дня.
— Ах, господин, вы так рано! — подскакивает бледный мэр и нервно оттягивает воротник. — Что-то случилось?
Светлый властелин останавливается напротив стола из белого дуба. Молчит. Мэр, обливаясь потом, опускается в мягкое кресло — единственная здесь роскошь, выбитая жалобами на больную спину. На лысеющей макушке градоправителя поблескивает солнечный блик.
— Почему у Марьяны нет лицензии? — спрашивает светлый властелин.
Глава 6. Жених и невеста
«Ллос и сыновья: всё для похорон».
Вывеска над солидным двухэтажным магазином полностью соответствует восприятию того, что ждёт меня в полдень. И это я не о сыновьях.
Торговцы, заявившиеся меня окучивать, традиционно для их братии недоговаривали: вполне можно найти чёрное красивое платье к сроку и обшить его кружевами так, что от свадебного не отличишь.
— Госпожа, вы уверены, что вам надо сюда? — кучер смотрит на меня круглыми от удивления глазами.
Невинно хлопаю ресницами:
— А вы знаете, где в Окте ещё можно найти такой широкий выбор чёрных, как и положено ведьмам, платьев?
Уже сейчас надо делать вид, что я собираюсь сделать властелину гадость от чистого сердца и по собственному недоумию: с дураков спрос невелик.
Подумав, кучер кивает, но тут же жалобно просит:
— Госпожа, вы ведь отпустите меня? Кони не кормлены, дети дома с женой ждут.
Мы застываем, пристально глядя в лица друг другу. Кажется, он понял мой маневр.
— Это же та самая ведьма! — раздаётся возглас из редкой толпы прохожих.
Все тут же начинают оборачиваться, кое-кто показывает пальцами.
— Невеста властелина…
— А правда красивая…
— Отпущу, — выпрыгнув из коляски, направляюсь к массивной двери в магазин Ллоса.
— Спасибо, — несётся мне вслед.
Щёлкают вожжи, и цокот копыт дополняет бурный людской гомон.
В холле царит пропитанный запахом воска полумрак. Огоньки свечей мерцают по углам, отбрасывая тающие на тёмных поверхностях тени. Вдоль стены выставлены траурные венки с лентами.
— Госпожа, позвольте выразить вам наши соболезнования, — раздаётся сбоку горестный баритон.
Разворачиваюсь: стоящий за стойкой мужчина с вытянутым, таким же восковым, как и свечи, лицом растерянно моргает, оглядывает мой ведьминский плащ, непокрытую традиционной шляпой голову… снова оглядывает плащ.
— Что вам угодно? — сочувствия в его голосе убавилось, но звучит он… похоронно.
— Добрый день. Мне угодно чёрное свадебное платье с кружевами и фатой. И венок из чёрных цветов. Букет невесты, само собой. Туфли… кажется, всё.
Брови у мужчины уползают аж на середину лба, собрав дряблую кожу гармошкой. Он нервно дёргает головой, оглядывает помещение, табличку на стойке с надписью «К. Ллос, консультант по похоронным товарам» с таким видом, словно усомнился в том, что работает с покойниками.
— Это моя первая свадьба, — поясняю я. — Поэтому не знаю, что там ещё должно быть у невесты по человеческим традициям. Подскажете?
— М-м, — нечленораздельно отзывается Ллос.
Когда затянувшееся молчание становится совсем необъяснимым, мэр, снизу глядя на возвышающегося властелина, сипло покашливает. Кашель получается натужным и не сразу разгоняется до громкого и сиплого. Мэр склоняет голову, изо всех сил сотрясаясь над столешницей.
Кашляет.
И кашляет. Краснота разливается по его высоколобому лицу с кривым носом, по лопоухим ушам.
Обливаясь потом, мэр сипло кхеркает.
Разойдясь, кашляет так, что кажется, будто сейчас вывалит на стол лёгкие.
Светлый властелин не уходит. Понаблюдав равнодушно, наливает воду из стоящего рядом графина в чашку и ставит перед поглядывающим исподлобья мэром. Тот боится брать вещь, которой касался властелин, но выбора нет.
— Б-б-благода-кхе-кхе-рю, — мэр приникает к воде, не смея отпить больше маленького глотка, а взгляд бегает из стороны в сторону. — Что-то я заболеваю, кажется.