Замуж за светлого властелина
Шрифт:
Я смотрю на них, а руки сами собой закидывают в короб склянки, карты, косточки. Когда взгляд Тинса добирается до Эльзы с Мирой, я уже натягиваю короб на спину и, то и дело оглядываясь, пробираюсь между тканых стенок на другую сторону «улицы» из палаток. Тинс, расталкивая людей, направляется к моим старушкам.
Похоже, и в эту ночь, когда лицензия не требуется, мэр не даст мне возможности получить хоть что-то.
«Что б он сдох вместе со своим светлым властелином!»
— Замуж тебе надо, — более
Выбравшись в толпу праздно гуляющих с леденцами, яблоками в карамели, копчёными куриными ножками, пирожками и кружками сидра или пива, я быстрым шагом направляюсь прочь от главной площади Наружного города. К площадной мелодии добавляется музыка одиноких музыкантов, трактиров, театральных трупп.
Несуществующая ночь грандиозный праздник, на который собираются почти все, а Наружный город достаточно велик, есть ещё места, где можно предложить ведьминские товары, только надо постоянно переходить с места на место, чтобы не попасться Тинсу.
Глава 2. Осторожнее с предложениями
У основания огромного каменного моста через Ярую торговля не идёт, я больше привлекаю внимание собравшихся у опор русалок в венках из кувшинок. Вода вокруг них из-за света факелов кажется огненной. Посидев немного, ищу следующее место.
На причале такая толкотня, что и думать нечего о том, чтобы рассесться там с коробом. Путь в восточную часть Наружного города перекрывают знакомые стражники, по-прежнему ищущие кого-то в толпе.
Только у рыбных рядов косоглазая девушка просит погадать на суженого.
— Даже она думает о браке, — бубнит на ухо Жор.
К счастью, за годы совместной жизни я научилась не обращать внимания на его слова, иначе его занудные увещевания сегодня свели бы меня с ума.
Едва девушка, одетая в довольно неплохое платье, касается колоды карт, те наполняются теплом. Мои пальцы покалывает от волшебного ощущения соприкосновения с нитями судьбы. Девушка наклоняется ниже, серьги со стекляшками покачиваются в её ушах почти в такт весёлой мелодии скрипки.
Прикрыв глаза, ощущаю, как скапливается вокруг нас магия, а нити судьбы отзываются на зов карт в моих руках, помогают их перемешивать, переплетаются с пропитанными магией сердцевинами.
— Вижу твою жажду узнать истинного суженого, — понизившимся голосом вещаю я, раскачиваюсь из стороны в сторону, продолжаю тасовать карты, пока нити судьбы не застывают, говоря, что колода готова к ответам, зарождающимся в душе девушки. От волнения левый её глаз сильнее косит в сторону.
Сбрасываю на короб первую карту.
Леший…
Образ леса накрывает меня, вспыхивают в зелени папоротника капли росы… и крови.
— Бежим! — вопит Жор, вырывая из видения.
Вздрогнув всем телом, растерянно моргаю. А девушка отскакивает в толпу, разрывая связанные с картами нити судьбы. В следующий миг в плечо впиваются пальцы.
Внутри всё стынет. Оборачиваясь, поднимаю голову.
Тинс, скаля идеально белые ровные зубы, смотрит на меня. На самом деле зубы у него были жёлтые и кривые, но Берда их выправила.
Сглатываю. Весёлая мелодия будто откатывается прочь, как и веселящиеся люди и тёмные. Шальной взгляд Тинса прожигает насквозь.
— Что же ты не заглянула к господину мэру, — скалится он в улыбке. — Он давно ждёт твоего визита. И раз уж ты здесь…
Он рывком поднимает меня с земли. Карты рассыпаются по мостовой. Чей-то каблук разбивает в одной из карт заговорённую сердцевину, и в сердце будто вонзается игла. Я не могу вдохнуть, двинуться.
Тинс обхватывает меня за талию и шепчет на ухо:
— Хватит ломаться и набивать себе цену, терпение мэра закончилось. Хочешь хорошо жить, как Саира, — уступи ему, а если продолжишь артачиться — сядешь в тюрьму или сдохнешь от голода.
У меня только-только отпускает сердце, и в оцепеневшее тело возвращается сила. Дать бы Тинсу по роже, но тогда точно тюрьмы не миновать.
— Светлый властелин! — восклицает Жор.
Отпустив меня, Тинс, как и остальные, оглядывается по сторонам. Схватив короб, роняя склянки, я, придерживая шляпу, бросаюсь в толпу.
— Стой! — вскрикивает Тинс. — Марьяна, стоять!
Люди, видя мою ведьминскую одежду, расступаются. А там уже деревянные торговые ряды — я петляю между них, как заяц, и окрики утопают в гуле толпы.
— Здорово я придумал крикнуть, что он здесь! — хвалится Жор. — Здорово они все перепугались своего светлого.
На соседних улицах тоже начались пляски, хмельной смех эхом бродит между домов.
— Тебе надо или к мэру под бок, или замуж, — в который раз повторяет засевший на полях шляпы Жор. — Иначе мы умрём с голоду. И, кстати, Тинс прав: ты слишком долго испытываешь терпение мэра. Мужчины не любят ждать, знаешь ли.
— Заткнись, — прошу я, обнимая повешенный спереди короб. Почему-то так мне спокойнее. — Я и без тебя всё понимаю. Но я не могу так. Мэр мне противен, а выходить замуж за первого встречного…
— За Рейнала…
— Я не буду подставлять его семью. Мэр их просто выживет.
— Хорошо, давай не замуж. Давай просить откуп. То есть, конечно, проситься замуж, но ведь можно и на откупе заработать. Сама подумай: никто же не захочет жениться на ведьме, они будут тебе платить.
Самое ужасное, что эта авантюрная идея после объятий Тинса уже не кажется такой уж гадкой.