Замуж за врага. Его (не) любимая
Шрифт:
Святослав потер подбородок в двухдневной щетине:
— Не страшно. В пограничье есть город.
— Бург, — напомнил Рогнед.
— Да, видали. Город есть, — кивнули дозорные. — До него около трёх лиг.
— Совсем рядом, — присвистнул Тис. — Может, заглянем к красавицам Эдирна на огонек?
По отряду прокатился всеобщий смешок одобрения.
— Ты спятил, брат? — Выпалил Словен.
— Давно!
Святослав принял решение.
— Едем в Бург. Срежем угол через Маянский лес и к Арди-Наве выйдем через ущелье Поющих Камней. Эдирнцы нерасторопны. Даже если в городе имеется стража, пока разберутся, кто мы, наступит утро.
Воины приняли решение командира с ликованием.
— Вы не рады, княжна? — Удивились близнецы.
— Чему я должна радоваться?
— Ночью вас ждет ванна и мягкая постель.
— И не только её, — ухмыльнулся Семеон. Шрам на щеке немолодого мужчины некрасиво дрогнул.
— И не только постель, — хрипло добавил Юрий, — но и все, что к ней прилагается.
София, запутавшись в насмешках лейдцев, с досады закусила губу. Мягкая кровать и бадья горячей воды ожидают только после заката, а весь оставшийся день предстоит провести в окружении зорких бесстрастных воинов севера. Невыносимо!
На очередной привал расположились около сломанной мельницы с покосившейся крышей. София не разделяла веселого настроя мужчин, и потому от предложенной Святославом еды отказалась. Молодой Посланник хмуро посмотрел на нее, взял руку и вложил в ладонь чашу с мясным бульоном.
— Если не перестанете голодать, мне придется кормить вас насильно.
Девушка разозлилась, но перечить не стала, а когда Святослав и Олег ушли в караул, прошипела вслед ругательство. Пока воины подкалывали друг друга шуточками о скором развлечении в Бургских Лавках Удовольствий, она быстро пообедала и устроилась на лежанке.
Под бок пробралось что-то теплое, юркое. Тихий голосок пролепетал:
— Можно я отдохну всмете с тобой?
Милонег замерз и был холоден, как лед.
— Конечно, — шепнула София и заботливо накинула на ребенка край плаща.
— Почему ты грустишь?
— Скучаю по сестрам и прежнему укладу жизни, — обманула девушка.
— А я думал из-за того, что едешь в Стифополь, — признался Милонег.
— Это тоже печалит.
— Боишься северян?
— Немного.
— Они хорошие, София, — мальчик приподнялся на локте. — Честно. Я им верю. И тебе советую.
Хмыкнув, она только дернула губами. Прикрыла глаза и сама не заметила, как уснула.
Из сна выпорхнула, сделав глубокий вдох. В голове зазвенело: «надо бежать». Близился вечер, в костре тлели янтарные угли. В пяти шагах сидел Святослав, чуть дальше Рогнед, по другую сторону воевода и Юрий. Девушка разозлилась: они нарочно окружили кольцом, как бесправную пленницу?
Выбраться из-под плаща бесшумно не удалось. Не успела пошевелиться — к ней обернулись все разом.
Вздернув подбородок, София с гордым видом поднялась и направилась в ближайшие заросли.
— Далеко собрались, княжна? — Шутливость воинов испарилась. За спиной находились холодные, жестокие северяне с блеском недоверия в глазах.
— Мне надо отойти, — только и смогла промямлить.
В лесу рухнув на колени, глухо зарыдала. Сердце сжалось от отчаяния и боли. Сорвись она сейчас, куда глаза глядят, Волки нагонят ее, да еще наверняка жестоко накажут, и после повезут уже не как гостью. Как тут сбежать?
Когда София вернулась в лагерь, лейдцы седлали лошадей.
— Вон она, идет, — тихо кашлянул Рогнед и Святослав обернулся.
От цепких глаз Посланника не укрылось ни подавленное состояние княжны, ни ее безумные глаза, блуждавшие по примятой траве. Она спотыкалась, хромала, о левое плече билась растрепанная русая коса. Лицо потемнело от усталости и недосыпа.
Святослав скрипнул зубами.
Заложница изводит себя и заодно всех остальных. А теперь еще и задумала бежать. Не зря он противился забирать из Арги женщину — мало того, что устал убеждать ее в благородстве собственных намерений и сносить вспышки презрения, так теперь, похоже, чтобы добраться в Стифополь к началу лета, ему всё-таки придется тащить ее на себе.
Выдохнув и подав знак людям, он направился к резвому скакуну. Предстояло пересечь границу недружественного соседа, но вместо просчета возможных опасностей все мысли молодого командира занимало поведение заложницы перемирия.
… В ущелье Поющих Камней пахло солоноватой сыростью, по дну гуляли холодные сквозняки. По мшистым изломам стен текли хрустальные ручейки. Их звонкая трель сопровождала отряд несколько часов, сплетаясь с шорохами корней и шелестом листьев.
Северяне вышли из мглистой серости навстречу предвечернему солнцу. (Лейд издревле славился добротной и качественной древесиной, — качеству северного дерева не было равных во всех Девяти Княжествах).
Речная прохлада настигла в зарослях шиповника, неподалеку ревела грозная река.
— Прибыли, — устало заметил Добрыня.
Вода цвета топленого молока затопила окрестные леса, не дотянувшись разве до далеких хребтов и западных горизонтов. С северного вэльского Арди-Нава переводилась «сливающаяся громада». Что правда — то правда.
— До противоположного берега четыреста локтей, — Святослав оценил расстояние, прищурив глаза. — Переходим. Рогнед, Добрыня, первые.
Скомандовав, Посланник спешился, снял кожаную куртку и сапоги, закинул на лошадиный круп и закатал брюки до колена. Ножны с клинком у бедра оставил при себе. Остальные последовали примеру командира и через пять минут пересекали реку, погрузившись в ледяную воду по колено. На середине Арди-Навы воины углубились по пояс, а идущие в поводу фыркающие и бьющие хвостами лошади — по «бабки».
— Порядок! Дно устойчиво! Течение спокойно! — Крикнул воевода.
София наблюдала из седла, как молодые крепкие мужчины играючи справляются с ледяными потоками и не верила глазам. Ее тоже заставят лезть в бурную реку по пояс? А ради чего ей терпеть столько мучений? Ради того, чтобы через пару недель умереть?
По доброй воле она в воду не полезет! Пусть связывают, тащат волоком или бросят на спину коня, но своими ногами в воду не сунется!
Видимо на ее лице отразилось каждое подуманное слово, потому что Святослав громко хмыкнул.