Замужняя невеста
Шрифт:
– Вы могли бы, мсье, рассказать гостье о наших путешествиях, – вроде невзначай напомнил своему рыцарю Жюстен.
– Но тогда это будет не слишком интересно одному из нас, то есть тебе, ведь и ты присутствовал во всех наших странствованиях по грешной земле...
– Вы странствовали? – удивилась Соня. – Но из вашего короткого рассказа о рыцарях Мальтийского ордена я не совсем так представляла себе их миссию.
– Вы правы. Несмотря на мое скромное положение рыцаря из милости, в ордене мне приходилось выполнять весьма деликатные поручения великого магистра. И поскольку я считался посланником
На мгновение у Сони мелькнула мысль: а что, если и в самом деле бросить все свои начинания и отправиться на родину, в город Петербург, из которого она прежде никогда не уезжала, упасть в ноги брату – пусть выдает ее замуж за кого хочет?.. Стоп! Что значит: за кого хочет? И это говорит венчанная жена! У нее уже есть муж. Так что можно было бы явиться к родне своего мужа – неужто не примут невестку...
До чего можно додуматься после долгого плавания по морю! Не иначе такие мысли ей ветром надуло.
– Для начала вполне достаточно Каталонии. Если мне удастся попасть в дом, где меня будет ждать доверенный человек, я смогу расплатиться с вами за все труды...
– Успокойтесь, Софи, никто не ждет от вас платы ни за гостеприимство, ни за любую другую потребную вам помощь. Вспомни, Жюстен, сколько паломников прославляли нас в своих молитвах, сколько вдов и сирот вспоминали нас добрым словом за оказанную им помощь и защиту. Таково было наше предназначение: помогать и защищать... Но мне по-прежнему кажется, что это не все и вы просто не решаетесь обратиться к нам с еще одной просьбой.
– Вы правы, – поколебавшись, согласилась Соня, – потому что с пиратского корабля отплыли на лодке мы втроем, а проснулась я однажды утром все в той же лодке, причалившей к берегу, и при этом и следа моего друга и служанки не нашла.
– Может, они что-то взяли у вас... украли, – осторожно предположил де Мулен, – и потому сбежали?
Соня улыбнулась столь нелепому, с ее точки зрения, обвинению.
– Ах, мсье рыцарь, – грустно сказала она, – что могло остаться у нас ценного после того, как наши вещи и драгоценности присвоили себе моряки, нечистые на руку? Разве что несколько монет, которые я прихватила из сундучка, стоявшего на моем пути к лодке. Но потом, видите ли, они стали мешать мне... спрятанные за корсажем, я отдала их Жану. Когда он и Мари пропали, в лодке остался нетронутый запас еды, а лодка плескалась у берега непривязанная.
– И в самом деле, странное происшествие, – согласился де Мулен. – Жюстен, ты, случайно, не знаешь, что за судно стоит сейчас у причала?
– Сегодня утром я смотрел на него с башни в подзорную трубу. Это «Эфенди». Судно из Турции. Купец. Везет пряности куда-то на Запад. К нам зашли, чтобы заправиться водой и прикупить рыбы. Наши рыбаки говорят, хорошо платят. Некоторым предлагали работу
– Уж не чума ли? – встревожился Арно де Мулен.
– Рыбаки тоже поначалу боялись, но капитан поклялся своим Аллахом, что ничего такого не было... Попробуй разбери этих нехристей. На Коране ли он клялся, или на какой другой книге...
– Я узнаю обо всем последним, – строго сказал командор и осуждающе взглянул на своего помощника: – Разве я не говорил тебе, что все мало-мальски значительные события должны быть мне известны? Одним словом, я должен немедленно осмотреть это судно... Они, случаем, не собираются отплыть прямо сейчас?
– Нет, не должны. У них в трюме, говорят, небольшая пробоина, которую старик Хуан с сыновьями подрядился заделать.
– Очень хорошо. А пойдет с нами... моя любимая наложница.
– Хозяин! – вскричал Жюстен. На этот раз в его голосе прозвучал ужас.
– Ты хочешь сказать, что нехристи знают, кто я такой?
На лице Жюстена проступило явное облегчение, как если бы он понял, что задумал его господин.
– Возможно, им сказал кто-то из рыбаков.
– Об этом я не подумал... А что, если ко мне в гости приехала любимая племянница?
– В этом нет ничего странного. У рыцарей тоже могут быть родственники.
– Вот только найти бы нам чадру, – произнес де Мулен мечтательно. – Или паранджу.
– Паранджу? Вы имеете в виду, что ваша племянница приехала с Востока?
– А почему у меня не может быть племянницы на Востоке?
– Тогда это будет значить, что кто-то из ваших близких либо женился на неверной, либо девушку из вашего дома выдали замуж за поборника ислама.
Соня слушала разговор мужчин и ничего не понимала. Какие-то странные слова они произносили. Казалось, что она их где-то слышала, но где, не могла вспомнить.
– Я думаю, что паранджа отыщется, – проговорил Жюстен, и старый рыцарь взглянул на него с одобрением.
– Друг мой, обычно я не вмешиваюсь в твои дела и не задаю тебе напрасных вопросов, но твоя расторопность приводит меня в восторг. Может, ты сам и недоволен собственной судьбой, которая тебе, дворянину, не дала подняться над другими, добиться чего-то большего, чем быть слугой у какого-то там рыцаря из милости.
– Хозяин! Мсье Арно! Как вы можете думать, будто я хоть на минутку пожалел о своей судьбе?! И все благодаря вам. Мы оба прожили жизнь достойную, и нам обоим не о чем жалеть.
– Согласись, время от времени Господь являет нам свою милость, не давая и в старости обрасти мхом. Я предчувствую, что в самом ближайшем будущем нас с тобой ждут некие приключения.
– Кажется, я даже слышу звук боевой трубы! – Жюстен встрепенулся и расправил плечи.
– Тогда что мы медлим? Вперед, мой боевой товарищ! Нас опять позвали на защиту обездоленных и угнетенных!
Глава седьмая
— Вы необычная женщина, Софи, – сказал ей Арно де Мулен, когда они вдвоем сидели на открытой веранде задней стороны дома, выходящего на скудный, неухоженный сад.