Занавес опускается: Детективные романы
Шрифт:
— Да, скорей всего.
— Вот именно. Хотя он со мной очень мил. Но не беспокойтесь, — ее писклявый голосок стал вдруг тверже, — я знаю, чего он меня обхаживает. По собственной глупости остался без денег и теперь хочет, чтобы я использовала свое влияние. Водил к себе, дуралей, всяких проходимцев, они его обчистили, и тут — бац! — счета за квартиру. Он пошел к евреям, залез в долги, а теперь ищет, кто бы за него заплатил. В квартиру со страху и носа не кажет. Но ему придется подождать, пока у меня все будет в ажуре. А тогда уж посмотрим. Главное, чтобы у меня самой был полный порядок, — она беспокойно заерзала, — а кому пойдет остальное, мне в общем-то все
Агата взглянула на красиво подрисованное лицо своей спутницы. За спиной у мисс Оринкорт темнели похожие на призраков неподвижные, опутанные туманом деревья. «На этом мрачном фоне ее лицо будто яркая маска, нарисованная сюрреалистом», — подумала Агата.
Морозную тишину нарушал тихий ритмичный писк.
— По-моему, где-то кошка мяукает. — Агата натянула вожжи, придерживая Росинанта.
— Кошка? Ну вы и скажете! — Мисс Оринкорт рассмеялась и закашлялась. — Это, лапочка, у меня в груди так пищит. Воздух здесь вечером сырой, черт его побери, вот меня и достало. Пожалуйста, поддайте этому зверюге, пусть ползет быстрее.
Агата подхлестнула Росинанта, двуколка протрусила по единственной в деревне улице, и они остановились возле маленькой аптеки, которая, похоже, заодно была и магазином.
— Вы посидите, а я схожу возьму, что вам надо, — предложила Агата.
— Хорошо. Ничего интересного я, думаю, там не увижу. Духов здесь нет. Спасибо, лапочка. Вот квитанция. Это для детей, от стригущего лишая. Доктор сам заказывал. Уже должно быть готово.
Пожилой румяный аптекарь выдал Агате две связанные вместе бутылочки. К одной был прикреплен конверт.
— Для детей в усадьбе? — спросил он. — Все правильно. А пузырек поменьше для сэра Генри.
Забравшись в двуколку, Агата увидела, что аптекарь вышел следом за ней и, беспокойно моргая, стоит на мостовой.
— На каждом пузырьке своя этикетка, — суетливо забормотал он. — И будьте добры, подскажите им, что в конверте инструкция, как принимать. Потому что, знаете ли, дозы разные. В зависимости от веса больного. Доктор Уитерс просил, чтобы мисс Эйбл обратила особое внимание. По правде говоря, рецепт довольно необычный. Ацетат таллия. М-да. На этикетке написано. Спасибо. С этим лекарством надо поосторожнее… Извините, что не завернул, но у нас оберточная бумага кончилась. Всего доброго. — Издав короткий смешок, он пошел назад в магазин.
Агата взялась за вожжи, но мисс Оринкорт вдруг попросила минутку подождать, вылезла из двуколки и зашла в магазин. Когда она оттуда вышла, карман у нее оттопыривался.
— Случайно приметила один пустячок, — сказала она. — Ну, лапочка, поехали. Как говорится, стрелой домой, и не жалеем лошадей!
На обратном пути она охала и ахала, сочувствуя детям и ругая стригущий лишай. Рот она прикрыла воротником шубки, и голос ее звучал глухо.
— Вот уж не повезло, так не повезло. Бедняжка Панталоша. У нее эта гадость по всей голове, а ведь волосы у девочки хорошие — можно сказать, единственное ее достоинство.
— Вы с Панталошей, кажется, друзья?
— Вообще-то она кошмарный ребенок. Да вы знаете. Откалывает номера — это что-то! Исчиркать Нуф-Нуфу зеркало гримом! Что бы она о нем ни думала, но излагать это в таких вульгарных выражениях — фу! Она не понимает, что еще пара таких шалостей, и она подрубит сук, на котором сидит. Вы знаете, что в завещании Панталоша у Нуф-Нуфа на первом месте? Если она не уймет свое чувство юмора, она там долго не задержится. А тут еще взяла и намазала вам краской перила. Это, знаете ли, уже слишком.
Агата поглядела на нее с изумлением.
— Откуда вы знаете?
Ее спутница зашлась кашлем.
— Я все же сумасшедшая, — задыхаясь, прохрипела она. — Вылезти из дома в такой туман! Могла бы сообразить. Вы простите меня, лапочка, я лучше не буду сейчас разговаривать.
— Вам это Панталоша рассказала? — не отступала Агата. — Потому что я никому не говорила. Она вам сама сказала, что это ее работа?
Сильнейший приступ кашля не дал мисс Оринкорт ответить, но она подняла на Агату свои прелестные огромные глаза и, по-прежнему прикрывая пол-лица меховым воротником, трижды кивнула.
— Ни за что бы не поверила, — тихо сказала Агата. — Ни за что.
Мисс Оринкорт опять закашлялась, плечи у нее дернулись и заходили ходуном.
«Будто смеется, — неожиданно подумала Агата. — Очень похоже».
Глава шестая
КРАСКА
В тот же самый вечер произошел громкий скандал, в котором участвовали Поль и Фенелла, с одной стороны, и сэр Генри — с другой. Агата и сэр Генри играли в триктрак. Сэр Генри вознамерился во что бы то ни стало обучить Агату этой мудреной, портящей нервы игре. Вероятно, Агата получила бы от нее больше удовольствия, не заметь она почти тотчас, что сэр Генри ужасно не любит проигрывать и ее удачные ходы — а, как всем новичкам, ей сперва везло — повергают его в глубочайшую меланхолию. Вначале он попытался объяснить ей, какие комбинации ходов возможны при любом броске костей, и не без самодовольства добавил, что сам он постиг эту науку в совершенстве. Из его объяснений Агата ровным счетом ничего не поняла и принялась беспечно ходить, стараясь лишь покрасивее расположить свои шашки на доске. Но ей чертовски везло. При первых ее ходах сэр Генри вел себя чрезвычайно галантно и чуть не каждую минуту находил предлог, чтобы погладить ее по руке, но по мере того, как игра развивалась, становился все задумчивее, все откровеннее огорчался и наконец совсем помрачнел. Анкреды, видя его муки, наблюдали за игрой в напряженном молчании. Агата безрассудно и дерзко набирала очки. Сэр Генри перед каждым ходом яростно тряс стаканчик с костями. Наконец, к облегчению Агаты, положение изменилось не в ее пользу. Подставив одну из шашек под неминуемый удар, она подняла глаза и увидела, что Поль и Фенелла следят за ней с нескрываемой тревогой. Сэр Генри сравнял счет и начал вырываться вперед. Поль и Фенелла переглянулись. Фенелла кивнула и побледнела.
— Ага! — торжествующе воскликнул сэр Генри. — Это, думаю, уже победа! Да, победа!
Откинувшись в кресле, он посмотрел вокруг и радостно засмеялся. Словно дождавшись сигнала, Поль обнял Фенеллу и крепко ее поцеловал, явно демонстрируя серьезность своих намерений.
— Мы с Фенеллой решили пожениться, — громко сказал он.
Ответом была наэлектризованная тишина, продержавшаяся секунд десять.
Затем сэр Генри схватил игральную доску и швырнул ее через всю гостиную на очень внушительное расстояние.
— А скандалы еще ничего никому не давали, — бледнея, добавил Поль.
Мисс Оринкорт присвистнула. Миллеман опустилась на колени и стала подбирать разлетевшиеся шашки.
Полина Кентиш, с ужасом глядя на сына, сбивчиво залепетала:
— Нет, дорогой! Я тебя прошу! Нет, Поль, как ты себя ведешь? Нет! Фенелла!
Седрик стоял разинув рот. Глаза его блестели, он потирал руки и хмыкал, но вид у него тоже был испуганный.
И все Анкреды краем глаза следили за сэром Генри.