Занавес опускается: Детективные романы
Шрифт:
— Ладно, на сегодня хватит.
Они вместе вышли из гостиной, и Агата взяла его под руку.
— Итак, сегодня мы впервые ввели в наши отношения новую систему, — сказала она. — Пока вроде получается, да?
— Вполне, любовь моя. Благодарю тебя.
— Знаешь, что я в тебе так люблю? Твои хорошие манеры.
Следующий день был очень загруженным. После короткой беседы с Родериком заместитель комиссара Скотленд-Ярда решил запросить ордер на эксгумацию.
— Полагаю, чем скорее, тем лучше. Вчера я говорил с министром и предупредил, что, возможно, мы к нему обратимся. Отправляйтесь
— Если можно, то лучше завтра, сэр, — сказал Родерик. — Мне нужно договориться с доктором Кертисом.
— Хорошо. — Видя, что Родерик собрался уходить, он добавил: — Рори, если для миссис Аллен затруднительно…
— Спасибо, сэр, но пока она воспринимает все спокойно.
— Прекрасно. И все же чертовски неловкое совпадение, а?
— Да, сэр, чертовски, — вежливо согласился Родерик и поехал нанести визит мистеру Ретисбону.
Контора мистера Ретисбона на Странде [55] , успешно выстояв натиск времени, пережила и воздушные налеты, и бомбежки. Впервые Родерик наведался сюда по делам службы еще до войны, но с тех пор в конторе ничего не изменилось, она по-прежнему оставалась малоприметным живым памятником эпохе Чарлза Диккенса, и царившая здесь атмосфера несла на себе явный отпечаток характера мистера Ретисбона. Все тот же клерк как-то по-особому неспешно отрывался от бумаг и окидывал посетителя рассеянным взглядом; наверх вела все та же головокружительно крутая лестница; в воздухе висел все тот же запах старины. И, наконец, наверху посетитель попадал в кабинет, где среди кожаных кресел и темных полированных шкафов, бочком примостившись за письменным столом, сидел сам мистер Ретисбон, старый и многоопытный знаток законов.
55
Странд — одна из главных улиц в центральной части Лондона; соединяет Уэст-Энд с Сити.
— А-а, господин старший инспектор, как же, как же, — скороговоркой пробормотал он и церемонно протянул Родерику свою скрюченную клешню. — Входите, входите. Садитесь, присаживайтесь. Рад видеть. М-м-мэ!
Когда Родерик сел, мистер Ретисбон, прищурив стариковские глаза, пробуравил его острым, как шило, взглядом.
— Надеюсь, никаких неприятностей?
— По правде говоря, я прихожу к вам, лишь когда действительно случаются неприятности. Боюсь, и этот мой визит не исключение.
Мистер Ретисбон деловито ссутулился, оперся локтями о стол и сцепил пальцы под подбородком.
— Я хочу спросить вас о некоторых обстоятельствах, связанных с завещанием покойного сэра Генри Анкреда. Вернее, с двумя его завещаниями.
Мистер Ретисбон несколько раз быстро облизал губы, словно вдруг обжег кончик языка и надеялся таким способом его охладить. Но ничего не сказал.
— Не буду зря тянуть время, — продолжал Родерик. — Я обязан уведомить вас, что мы запрашиваем ордер на эксгумацию.
— Чрезвычайно встревожен, — после внушительной паузы отозвался мистер Ретисбон.
— Прежде чем мы углубимся в подробности, позвольте заметить, что, по моему глубокому убеждению, наследники сэра Генри поступили опрометчиво, обратившись сразу к нам, вместо того чтобы вначале проконсультироваться с вами, их семейным поверенным.
— Благодарю вас.
— Я, конечно, не знаю, сэр, что бы вы им порекомендовали, но думаю, рано или поздно наша встреча состоялась бы в любом случае. Итак, рассказываю.
Двадцать минут спустя мистер Ретисбон откинулся на спинку кресла и, готовясь заговорить, для пробы тявкнул на потолок:
— М-м-мэ!.. Чрезвычайно необычно. И чревато. Весьма.
— Как вы понимаете, эта нелепая версия строится в основном на двух предпосылках: а) все родственники знали, что тело сэра Генри будет бальзамировано, б) он то и дело менял свое завещание и перед самой смертью, видимо, снова его изменил, на этот раз в пользу своей будущей жены, почти целиком исключив остальных членов семьи, что полностью противоречило публичному заявлению, которое он сделал несколькими часами раньше. Надеюсь, именно в это, последнее обстоятельство вы и поможете внести ясность.
— Такая ситуация ставит меня в необычное, я бы даже сказал, в двусмысленное положение. Э-э… Как вы весьма справедливо заметили, господин старший инспектор, этому семейству, и в первую очередь сэру Седрику Гейсбруку Персивалю Анкреду, следовало бы, как положено, обратиться за консультацией в нашу контору. Но сэр Седрик не счел это необходимым. Тем не менее в случае возбуждения судебного дела ему все равно придется к нам обратиться. Судя по всему, Анкреды поставили своей целью дискредитировать основную наследницу, и, более того, они дают понять, что есть основания обвинить ее в совершении преступления. Под основной наследницей я, естественно, подразумеваю мисс Гледис Кларк…
— Кого?!
— …чей сценический псевдоним мисс Соня Оринкорт.
— Гледис Кларк, — задумчиво повторил Родерик. — Занятно.
— Как поверенный в делах этой семьи, я, разумеется, очень обеспокоен создавшимся положением. Но, учитывая всю его серьезность, не вижу причин отказать вам в вашей просьбе. Более того, считаю своим профессиональным долгом предоставить в ваше распоряжение имеющиеся у меня сведения.
— Я очень рад. — Родерик отлично понимал, что по размышлении мистер Ретисбон должен был прийти именно к такому решению. — В настоящее время для нас главное — узнать, действительно ли сэр Генри написал свое последнее завещание перед самой смертью, то есть сразу после того, как он поднялся к себе из домашнего театра.
— Отвечу со всей определенностью — нет! Этот документ был по указанию сэра Генри подготовлен здесь, в этом кабинете, в четверг двадцать второго ноября сего года. Одновременно был подготовлен и другой документ, тот, который сэр Генри подробно цитировал за ужином в день рождения и объявил своим завещанием.
— Что-то не вижу логики.
Мистер Ретисбон быстро поскреб нос ногтем указательного пальца.
— Да, обычно так никто не делает, — сказал он. — Я еще тогда отважился это отметить. Позвольте, изложу события по порядку. Во вторник двадцатого ноября миссис Миллеман Анкред позвонила мне в контору и сообщила, что сэр Генри просит меня немедленно к нему приехать. Мне это было крайне не с руки, но все же на следующий день я прибыл в Анкретон. Сэра Генри я застал в возбужденном состоянии, он был одет в э-э… в театральный костюм. Я понял, что он позировал для портрета. Позвольте, отвлекаясь, добавить, — мистер Ретисбон по-птичьи дернул головой, — что, хотя ваша супруга тогда тоже была в Анкретоне, я в тот раз не имел счастья с ней познакомиться. Эта честь выпала мне в мой следующий приезд.