Занзабуку
Шрифт:
Там мы колесили до тех пор, пока не обнаружили большое стадо жирафов. При нашем приближении они затрусили прочь своей обычной спокойной иноходью.
Открытый грузовик, где ехали Палмен, Майк и рабочие с шестами и лассо, увеличил скорость; грузовик с операторами пытался не отставать, мчась по ухабистой целине.
Когда первый автомобиль догнал стадо, оно распалось на несколько частей, и грузовик с охотниками получил возможность отрезать от стада двух-трех жирафов. Выбрав одного из них, охотники догнали животное и ехали сбоку и немного впереди него. Майк и Палмен вытянули длинные шесты и молниеносно набросили аркан на шею жирафа. Операторы, сидевшие
Этот момент — самый ответственный при поимке жирафа. Шейные позвонки животного могут сломаться, если его слишком резко остановить. И даже если его шея уцелеет, от резкого рывка может остановиться сердце.
Постепенно грузовик замедлял ход, а охотники осторожно подтягивали к нему жирафа. Затем, когда скорость уменьшилась до пятнадцати миль в час, двое рабочих, держась за лассо, соскочили с грузовика и побежали рядом с жирафом. Натягивая веревку, они в конце концов остановили животное, и один из них тут же схватил его за хвост. Как только жираф понимает, что попался, он больше не пытается вырваться и, по-видимому, относится к своей участи философски.
Жираф — не подлое животное и лишь в редких случаях пускает в ход свои могучие ноги. Майк ласково заговорил с ним и уже вскоре нежно поглаживал жирафа по бокам.
Затем настал черед грузить жирафа в автомобиль — нелегкое дело. Наши операторы снимали весь этот процесс, а один из них продолжал съемку даже после того, как жираф был благополучно водворен на грузовик. Когда Палмен забрался в кузов, чтобы привести в порядок веревки, и повернулся спиной к жирафу, тот вытянул шею и начал откусывать кусочки от шляпы Палмена. Кадры такого сорта вы всегда жаждете получить, но это обычно не удается, потому что съемки прекращаются минутой раньше.
Выгрузка жирафа и помещение его в загон оказались более хлопотным делом, чем перевозка зверя на ферму. Рабочие вырыли прямо перед входом в загон широкую яму с покатыми стенками. Грузовик въехал в нее, и его кузов оказался на одном уровне с землей. Задний борт почти упирался во вход в загон, и когда жирафа освободили, он мог пойти только за изгородь.
Грузовик со скрежетом выполз из ямы, и ее засыпали землей.
На ферме Хартли работало несколько мужчин из племени туркана, которое обитает далеко на севере на берегах озера Рудольф и вблизи границы Судана. Это были высокие длинноногие нилоты с характерными украшениями в нижней губе и головным убором из белых страусовых перьев. Я заинтересовался ими и решил посетить их далекую родину. Мужчины-туркана участвовали во многих эпизодах, и я решил, что любые кадры, снятые позднее в Турканаленде, можно будет легко вмонтировать в наш фильм. Одна женщина из этого племени сыграла важную роль в сцене, тоже заснятой на ферме Хартли. Однажды, находясь в грузовике, мы заметили львицу с очень маленькими львятами. Мы приближались с подветренной стороны очень осторожно, и львица не заметила нас. Мы снимали эту сцену через телеобъективы, и во время съемки львица, казавшаяся совершенно спокойной, оставила своих малышей — вероятно, она отправилась на поиски пищи. Через несколько секунд появился отец — огромный лев с косматой гривой. Он, очевидно, должен был выполнять обязанности няньки, пока мама охотится. Но это занятие не понравилось ему, и он тоже отправился на прогулку.
Один маленький львенок был особенно жизнерадостен и любопытен. Он заковылял на своих дрожащих лапках прочь от сестер и братьев и забрел так далеко, что Майк подобрался к нему на грузовике и поймал его. Львенок
Мы поспешили уехать, пока львица не обнаружила свою утрату, и доставили львенка на ферму Хартли. Майк наполнил бутылочку теплым молоком и хотел покормить львенка, как он часто кормил других зверят. Но львенок не смог освоить странную резиновую соску, хотя, казалось, он очень хотел есть.
На следующий день повторилось то же самое. Все мы очень расстроились. Если львенок в ближайшее время не поест, он может околеть.
Пока мы обсуждали эту проблему, я неожиданно вспомнил о случае во время моего путешествия к индейцам дживарос в верховья Амазонки. Пантера убила охотничью собаку, имевшую маленького щенка. Дживарос очень ценят собак, они не хотели потерять щенка, и одна женщина-дживарос кормила щенка грудью вместе со своим младенцем. Я заснял эту сцену, цензор вырезал ее из моего фильма о дживарос, но один кадр попал в книгу о моих трех южноамериканских экспедициях.
Я, конечно, не был уверен, согласится ли женщина-туркана кормить грудью львенка, но я знал, что различные народы мира придерживаются сходных взглядов на многие вещи. Во всяком случае, стоило попытаться.
Мы принесли львенка в близлежащую деревню, где Майка очень любили, нашли молодую мать-туркана, кормившую младенца, и рассказали о том, как львенок не смог справиться с бутылочкой. Женщина улыбнулась и кивнула, поняв, с чем мы пришли, еще до того, как Майк начал излагать нашу просьбу. Со спокойным достоинством она взяла львенка и приложила его к своей груди. Она не протестовала, когда я заснял ее с младенцем у одной груди и львенком у другой.
Другим необычным эпизодом была «сцена чаепития», и я уверен, что съемки полуприрученных зверей на ферме Хартли будут с интересом смотреть люди всех стран мира.
Мы сидели за столом на веранде, хорошо освещенные отраженными лучами солнца. Рядом стояла детская кровать. Количество людей-актеров было ограниченно — Делси Ведд, Майк и я. На столе кроме еды и напитков лежала колода карт, в которые собирались играть мы с Делси, пока Майк дремал на кровати. Я положил несколько горстей конфет в карман куртки, висевшей на спинке моего стула. Моя шляпа лежала рядом на скамеечке.
Операторы заняли свои места, и «представление» началось. Когда Делси и я играли в карты, операторы снимали антилоп-куду и эланда, мирно пасшихся на заднем плане и время от времени с интересом поглядывавших в нашу сторону. Потом появилась бабуин Коко, и я притворился, что не замечаю, как она подкрадывается к моему стулу, запускает лапу в карман куртки и ворует конфеты. Затем она с ликованием отпрыгнула на несколько футов, развернула обертки и засунула конфеты в рот.
Следующий номер исполнила маленькая зебра. Она подошла вплотную к Делси, ткнула ее носом, затем взяла со стола бутылку с соской, и операторы снимали, как полосатое животное с удовольствием пьет молоко.
Когда зебра утолила свою жажду, снова появилась Коко, на этот раз с двумя детенышами. Один из них сидел у нее на спине, а другой пристроился на груди. Коко взяла откупоренную бутылку с пепси-колой и, запрокинув ее, начала пить. Немного жидкости пролилось на ее грудь, к радости детеныша, который жадно протягивал губы, пытаясь не упустить ни капли, и жмурился, чтобы жидкость не попала ему в глаза.
Мы цыкнули на Коко с ее потомством и вернулись к прерванной игре. В этот момент на сцене молчаливо появился новый «артист» — животное, пользовавшееся всеобщей любовью из-за своего веселого характера.